Даниил Хармс: Неизданный Хармс

6. Если существует это и то, то значит существует не тои не это, потому что, если бы не тои не этоне существовало, то этои тобыло бы едино, однородно и непрерывно, а следовательно не существовало бы тоже.

7. Назовём первую часть это, вторую часть – то, а переход от одной части к другой назовём не то и не это.

8. Назовём не то и не это«препятствием» или «чертой раздела».

9. Итак, основу существования составляют три элемента: это, препятствие(или «черта раздела») и то.

10. Изобразим несуществование нулём или единицей. Тогда существование мы должны будем изобразить цифрой три.

11. Итак: Деля единую пустоту на две части, мы получаем троицу существования.

12. Прочтя предидущее размышление, нам делается понятно учение о ипостаси: Бог един, но в трёх Лицах.

13. Крест есть символ ипостаси, т. е. первого закона об основе существования.

14. Рассмотрим фигуру креста. Крест состоит из двух пересекающихся линий.

15. Попропуем графически изобразить закон о существовании.

16. Ничего не существует. И мы ничего не изображаем.

17. Существует нечто единое, однородное и непрерывное, что однако, как было сказано в п. № 2, не может быть названо существующим. Изобразим это графически прямой линией:

18. Что бы это нечто стало существующим, оно должно иметь части (п. № 3).

19. Части, как сказано в п. № 9, создаются через препятствие. Изобразим графически препятствие в этом едином существовании.

20. Таким образом мы графически изобразили как препятствие пп создает части «это» и «то».

21. Превращая это графическое изображение в символическую фигуру, мы получаем крест.

22. Повторяю: крест есть символический знак закона существования и жизни.

23. Древние египтяне изображали крест так:

Рис. 4

и называли его «Ключом жизни».

Рай – Мир – Рай

24. Вот ещё одна схема того же основного закона.

Рай – Мир – Рай.

25. Рай – «это», Мир – «препятствие», Рай – «то».

<���Март-апрель 1940>

Приём А. Белого, встречающийся в его прозе – долгождан. Я говорю о том приеме, который не врывается как сквозняк, не треплет скрытый в душе волос милого читателя. О приёме говорю я таком-же естественном, как. Достаточно. Уразумение наступит в тот именно момент когда не ждет того читатель. До тех пор он правильно догадывается, но трусит. Он трусит. Об авторе думает он. Автор мог предвитеть всё – как? За этим следует Слово, одно (много два) – и читатель говорит в пыль забившись скучных метафор, длинных периодов, тупых времён – пыль. Тут говорит он себе, так же просто, как до начала чтения, – мысль его прояснилась. Ура скажет читатель. Потом наступает уразумение. То далёко залетает каждый звук, то останавливается прямо в упор – неожиданно. Можно вздрогнуть. Вышел А. Белый из под тумана, прояснился и тут же отжил. Накрахмален

Выражение всего мира – перекошенной. Ухам вместо рта. Гы над щетиной всхохрилось. Жуть пошла. И в один миг пропало недоверие. Появился тот же Невский, каким знали мы его 25 лет. Дама прошла по Невскому, опять таки знакомая вся до корней своих. Повернулись мы и трах… нет города. Мысль одна в верх другая под ноги, крест на крест. Пустоты да шары, еще трапеция видна. Жизни нет. всё.

18 июля 1927 года.

Царское Сало. Д. Хармс.

(3)

Запишем тактовое строение этих стихов.

Если мы сосчитаем количество слогов в каждой строчке, то увидим, что, по количеству слогов, эти строчки неравны. Однако произнося их, мы слышем их ритмическое равенство и можем сказать, что ритмически они принадлежат одному организму. Это равенство создается благодаря тому, что в обеих строчках одинаковое количество тактов.

Разобъём строчки на такты и получим:

Мы получили по четыре такта в каждой строке.