Елена Гуро - Осенний сон

ГИЛЬОМ

Может быть, я просто боялся, что помнут цветочки Ариадны?..

Пауза. – Вдруг собрался с духом: – тихонько:

А можно… мне… вовсе не жениться, Евгения?..

ЕВГЕНИЯ

(Пропустив ею слова без внимания).

Надеюсь, что это нездоровье не помешает Вам принять участие…

ГИЛЬОМ

Ай, не надо! Я боюсь опять… Эти гладкие паркеты – растянусь и надо мной будут смеяться!

ЕВГЕНИЯ

Никто но смеет смеяться над Вашей священной особой… Принц!

ГИЛЬОМ

И еще как великолепно! «Верблюд!.. Долговязая цапля!»

Смеется, пристыженно закрыв пальцами лицо.

АРИАДНА

Вы должны были заметить, кто осмелился!..

ГИЛЬОМ

Но если я не заметил Ариадна!..

ЕВГЕНИЯ

С укором.

Принц!.. Ну, так мы надеемся дня за три до празднества подняться в путь!

ГИЛЬОМ

Далеким голосом.

Да, скоро будет мой далекий путь…

ЕВГЕНИЯ

Глядит в окно.

Золотые астры поднялись уже до карниза…

АРИАДНА

Как осень полна сияния и блаженства боли… Я не знаю… мне все последнее время хочется вышивать голубые далекие города.

ЕВГЕНИЯ

Да, представь себе, Гильом, она и вчера вышивала на пяльцах голубые башни и города.

АРИАДНА

И еще хочется произносить бессловные обеты и свершать молча жертвоприношения.

ЕВГЕНИЯ

И все это почти как во сне – кажется странным.

Ручная лань в золотом ошейнике ложится на ковре у кровати.

АРИАДНА

Сегодня должны были совершиться осенние гадания. А мне вспомнился наш сегодняшний сон. Мы обе этой ночью видели, принц, один и тот же сон: нам явился венок из белых и алых роз. Алые розы сияли неизреченным блаженством, но на белых цветах мы увидели капли крови…

И опять мы заснули и видели тот же сон… и блаженно влюблены были алые розы, но на цветах мы опять заметили кровь.

Они втроем тихо и дружно говорят замирающими полосами и слова уже не слышны больше; поднимается голубой туман – сквозь него блещет золото… Туман густеет и клубится, и клубится, – постепенно темнеет и превращается в темный вихрь.

Действие происходит в дачной России.

Темно. Клубится темный вихрь. Едва намечаются очертания современной дачной веранды со столбиками и залы. (В разрезе). Проносятся сцены странствований Дон-Кихота.

Последнее видение: в темном воздухе залы пробегает рыцарь без шлема в погоне за злыми духами. Под тяжестью лат он спотыкается и падает.

Выбегают русские мужики и хулиганы и набрасываются на него. Происходит свалка. Все смешивается и исчезает.

Теперь на сцене дневной осенний час бьет золотом в поблекшие стекла веранды. Слышен звон кузнечиков.

По сцене проходить Вильгельм. Оп белокур, длинен, худ и в его бровях постоянное выражение какой-то застенчивой боли или радости, за которую немножко больно. Сразу заметно странное, чуть-чуть смешное сходство Рыцаря Печального Образа с фигурой барона. Ворот его рубашки расстегнуть и виден рубец от удара вдоль щеки и на нежной светлой шее.

Появляется, одновременно почти, прислуга и начинает расставлять на веранде ломберный стол.

Вильгельм, тихо и смущенно улыбаясь, проходить и исчезает в сияющей золотом аллее.

На веранду прибывают гости.

СТУДЕНТ

Этот остзейский баронишка!..

ВЕСЕЛЕНЬКАЯ БАРЫШНЯ (другой барышне).

Этот долговязый! Невозможен! Невозможен!.. Знаешь, я видела сейчас там, в саду… (Заливается смехом). Он хотел через канаву!.. И прямо туда!.. Хорошо еще, что было сухо. Я видела потом, он шел хромая, и все так курьезно потирал колено…

СТУДЕНТ

И Вы еще так громко расхохотались, злодейка! Он это слышал!

ВЕСЕЛЕНЬКАЯ БАРЫШНЯ

Бедный!.. Право, это уж очень жестоко вышло! Я не хотела!..

(Захлебываются от смеха).

Проходят. Затем все время то приходят, то уходят, как в калейдоскопе вращенья, одни и те же группы, сменяя друг друга и опять возвращаясь.

(Входит Вильгельм, Тамара и Дина и садятся па ступеньки веранды. Тихо разговаривают, так что сквозь разговор слышна все время непрерывно-влюбленная трель кузнечиков, качаясь в сияньи, то поднимаясь, то опускаясь на волнах радости).

ТАМАРА

Вы любили?

ВИЛЬГЕЛЬМ

Я всегда люблю. Вы знаете, какая может быть любовь? Вам я это могу рассказать. Она может быть везде и не в одном образе. Она тогда осеннее солнце. У нее право все прощать. Когда я так люблю, мне иногда кажется, что она проливается сквозь меня в мир потоком сиянья, и я тут ни при чем… я могу умереть, но она останется… И душа также может быть везде и нигде и когда так любишь, так счастливо, что хотелось бы прыгнуть с обрыва и разбиться!..