Николай Гоголь - Полное собрание сочинений и писем в семнадцати томах. Том III. Повести. Том IV. Комедии

10 сентября (н. ст.) 1842 г. Гоголь писал Н. Я. Прокоповичу, занятому в Петербурге изданием его сочинений: «Порядок статей последнего тома ты, я думаю, знаешь. “Ревизор”, потом “Женитьба”… потом на одном белом листе: “Драматические отрывки и отдельные сцены с 1832 по 1837 год”, а на другом, вслед за ним: “Игроки” с эпиграфом, потом всякая пиэса с своим заглавным листом: “Утро делового человека”, “Тяжба”, “Лакейская”, “Сцены из светской жизни” (так первоначально назывался «Отрывок». — И. В., В. В.), “Театральный разъезд после представления новой комедии”». Не получая ответа от Н. Я. Прокоповича, Гоголь 22 октября (н. ст.) 1842 г. отправляет новое письмо, где еще раз излагает порядок следования произведений заключительного тома собрания.

Впервые напечатано: Сочинения Николая Гоголя. Т. 4. СПб., 1842.

Первые наброски комедии относятся, вероятно, к 1836 г. 10 сентября (н. ст.) 1842 г., высылая Н. Я. Прокоповичу «Игроков», Гоголь писал: «Я немного замедлил высылкою остальных статей. Но нельзя было никак: столько нужно было сделать разных поправок! Посылаемую ныне “Игроки” в силу собрал. Черновые листы так были уже давно и неразборчиво написаны, что дали мне работу страшную разбирать». В письме от 22 октября (н. ст.) Гоголь просил Н. Я. Прокоповича включить в текст «одно выражение, довольно значительное, именно, когда Утешительный мечет банк и говорит: “На, немец, возьми, съешь свою семерку”. После этих слов следует прибавить: “Руте, решительно руте! просто карта-фоска!” Эту фразу включи непременно. Она настоящая армейская и в своем роде не без достоинства».

В записной книжке Гоголя 1841–1844 гг. находим список карточных терминов, заготовленных, очевидно, для «Игроков». В другую записную книжку, начала 1841–1846 гг., Гоголь заносит объяснения двух слов, встречающихся в комедии: «иора» и «замухрышка» (от последнего слова образована Гоголем мнимая фамилия одного из мошенников; см. коммент. к с. 372).

Премьера «Игроков» состоялась в Москве 3 февраля 1843 г. (в один вечер с «Женитьбой»); в Петербурге — 26 апреля.

Впервые напечатано: Современник. 1836. Т. 1; с подзаголовком «Петербургские сцены».

Сцены извлечены Гоголем из задуманной в 1832 г. комедии «Владимир 3-ей степени» («Владимирский крест»). В письме к А. С. Пушкину от 2 марта 1836 г. Гоголь назвал пьесу «Утро чиновника». При жизни Гоголя на сцене не ставилась.

Впервые напечатано: Сочинения Николая Гоголя. Т. 4. СПб., 1842.

Пьеса представляет собой переработку одной из сцен «Владимира 3-ей степени» («Владимирского креста»). 14 октября 1839 г. Гоголь читал «Тяжбу» в доме Аксаковых. Позднее С. Т. Аксаков вспоминал: «…При многих гостях, совершенно неожиданно для нас, объявил Гоголь, что хочет читать. Разумеется, все пришли в восхищение от такого известия, и все соединились в гостиной. Гоголь сел за боковой круглый стол, вынул какую-то тетрадку, вдруг икнул и, опустив бумагу, сказал, как он объелся грибков. Это было начало комической сцены, которую он нам и прочел. Он начал чтение до такой степени натурально, что ни один из присутствующих не догадался, что слышит сочинение» (Гоголь в воспоминаниях современников. С. 118).

И. И. Панаев, присутствовавший на этом чтении, рассказывал, что Гоголь согласился читать только после долгих упрашиваний С. Т. Аксакова: «Он нехотя подошел к большому овальному столу перед диваном, сел на диван, бросил беглый взгляд на всех, опять начал уверять, что он не знает, что прочесть, что у него нет ничего обделанного и оконченного… и вдруг икнул раз, другой, третий… Дамы переглянулись между собою, мы не смели обнаружить при этом никакого движения и только смотрели на него в тупом недоумении. “Что это у меня? точно отрыжка?”— сказал Гоголь и остановился. Хозяин и хозяйка дома несколько смутились… Им, вероятно, пришло в голову, что обед их не понравился Гоголю, что он расстроил желудок… Гоголь продолжал: “Вчерашний обед засел в горле, эти грибки да ботвиньи! Ешь, ешь, просто черт знает, чего не ешь…” И заикал снова, вынув рукопись из заднего кармана и кладя ее перед собою… “Прочитать еще Северную Пчелу, что там такое.” — говорил он, уже следя глазами свою рукопись. Тут только мы догадались, что эта икота и эти слова были началом чтения драматического отрывка, напечатанного впоследствии под именем "Тяжбы”. Лица всех озарились смехом, но громко смеяться никто не стал. Все только посматривали друг на друга, как бы говоря: Каково? каково читает?