Александр Грибоедов: Своя семья, или Замужняя невеста

И прочее. Вас всех прошу я за него.

Как можно, милая, просить?

А для чего,
Когда ему жена по сердцу и по нраву!

Позвольте доложить: по данному мне праву
От брата женина, а от его отца,
Нельзя мне допустить Любима до венца,
Как по экзаменте природных дарований,
Ума, способности, а более познаний
Невесты.

Ну, Максим, ты не туда попал.
На что невесте ум? И кто из вас не знал
Покойницы моей Фетиньи? Как женился,
То с ней до старости трех раз не побранился,
А ведь умом ее грех было поклепать.
Не только ум жене, и мужу вряд ли нужен.
Не зачастую ль тот, кто кланяться досужей,
У лучших умников дорогу перебьет
И сам в разумники ошибкой попадет.
Вот так, как зятюшка, он не был грамотеем,
Сроднился с умником – и счету нет затеям,
Все знанья проглотил!

Позвольте…

Всё пустяк,
Чтоб был Любим женат, не соглашусь никак.
Служи, пока есть мочь, жена ж помеха службе

И, братец, согласись!

Сестра! к тебе по дружбе
Я соглашусь; но с тем, чтобы его жена
Была проста, добра и вовсе не умна…
Да черта простоты надеяться тут можно:
Она воспитана графиней.

И не должно
От воспитания такого ждать пути:
Племяннику придет с ней по миру идти.
Я знаю этих бар – у всех одно и то же:
Им нашего добра чужая грязь дороже.
Мадамам да мусьям за дрянь, за всякий вздор
Родные денежки бросают так, как сор.
Когда же в городе порядком проживутся
И экономничать в деревню уберутся,
То боже упаси! какой подымут шум!
У деревенщины, последний выбьют ум.
А года через два от барского приезда
Соседи барские из целого уезда
В ломбард свидетельства и плачут, да везут.
Ох! нагляделась я, какую жизнь ведут
Воспитанницы их сиятельств. Нет, бог с нею!
Не будет модница племянницей моею.
И для того ли я, не зная красных дней,
Оставшися вдовой от старых трех мужей,
К седьмым частям кой-что трудами приобщала,
Чтобы племянница всё мигом промотала?
Нет, не согласна я; нет, этому не быть,
Чтоб барской барышне… Извольте вы судить,
А мне пора домой: есть кое-чем заняться.
Бог не привел меня у знатных воспитаться,
Так я сама люблю дела мои вести,
Прибрать, похлопотать. – Прощайте же!

Прости,
Трехмужняя вдова! – Откуда спесь такая?
Ты нас богатей – что ж? нам прибыль в том большая!
Племянник от тебя ни гроша не видал;
И право б, я назло женить его желал…
Да нет, боюсь ума.

Оставьте, братец, шутки.
Что Фекла Саввишна имеет предрассудки,
Согласна с этим я; и, признаюсь, она
Расчетиста, скупа и несколько жадна;
Однако же, сударь, любезная сестрица
В том права несколько, что знатный круг, столица
Шум, вихорь городской не говорят душе
И что скрывается невинность в шалаше!

Да ты, как помнится, в столице не бывала.

Но я, сударь, о всем в журналах прочитала
И знаю свет.

Из книг?

Из книг, таки из книг, –
В них только истину узнаешь.

Черт ли в них?

Я за тебя стыжусь!

Стыдися сколько хочешь,
Да говори простей. Ведь ты о том хлопочешь,
Чтоб не женился наш Любим?

И потому,
Что счастия никак нельзя найти ему,
Когда он съединит судьбу свою с женою,
Которая с его чувствительной душою
Не симпатирует, которой свет большой
Мешает дух питать природы красотой!

Которая, как ты, тоски не нагоняет
И, в потолок глаза уставя, не вздыхает
Иль, тетку при смерти оставивши одну,
Не побежит глазеть на бледную луну.

Ну, слышишь ли, сестра, старушка наша права
Ведь ты…

Ох! боже мой! всегда твоя забава
Бесить меня; но я игрушкою твоей
Не буду.

Мы от них уйдемте поскорей!