Арнольд Гиллин - Синг-Синг

– Будет исполнено, сэр, отозвался Логан, один из старейших приставов тюрьмы.

– Велите клерку гардеробного отделения приготовить одежду № 36, а казначею скажите чтоб он к трем часам свел счет свободного гостя и вручил мне его сбережения.

По уходе Логана, инспектор тюрьмы подошел к большому шкафу; выдвинув один из боковых ящиков, над которым красовалась буква М, он вынул оттуда небольшой пакет и положил его на письменный стол. Стенные часы пробили два. День был воскресный, и по всей тюрьме господствовала необыкновенная тишина, так как в этот Божий день каторжникам дается полнейший отдых. Сторожа (warden) тюремных корридоров (sections) тоже отдыхали или читали газеты, соблюдая обычную воскресную послеобеденную сиесту. По воскресеньям «гости» Снаг-Сингской «гостиницы» обедают ровно в час пополудни, вслед за окончанием богослужения в тюремной церкви. В такие дни заключенным подается обед по особому меню: вкусный суп, ростбиф (cornbeef) с вареною кочанною капустой, белый хлеб и mince pie. [4] Сладкий пирог из рубленого мяса, слив и изюма. При этом гостям дается в волю пить неизбежную в Американской республике воду со льдом (ice water). После обеда молчаливый клерк-библиотекарь тюрьмы с помощью сторожей раздает по кельям газеты, журналы и душеспасительные книги и брошюрки. Последние поставляются тысячами экземпляров бесплатно от имени разных благотворительных обществ в Нью-Йорке, Бостоне и Филадельфии.

Погруженный в думы и всегда сосредоточенный, мистер Эльстон ходил взад и вперед по своей конторе (office), единственным его развлечением в такие минуты была привычка постоянно разглаживать бороду, придававшая ему особенно внушительный вид, характеризующий вообще людей неразговорчивых. Про мистера Эльстона можно смело сказать что он мало говорил и то только что нужно. Уединенная жизнь в тюрьме и ответственная должность инспектора в течение двадцати пяти лет (до назначения инспектором тюрьмы мистер Эльстон занимал должность тюремного суб-инспектора, который обязан дежурить ночью) наложили особенную печать на лицо и фигуру статного Американца, который, как говорится, поседел на службе в этих мрачных стенах.

С телефонного аппарата раздался сигнальный звонок; мистер Эльстон подошел не спеша к аппарату и приложил трубку к уху.

– Хорошо. Приходите сейчас, так как уже более половины третьего, ответил инспектор, замыкая аппарат.

Отойдя от телефона инспектор тюрьмы снова уселся за письменный стол, который был завален бумагами, папками, книгами, брошюрами и газетами. Мистер Эльстон взял газету Tribune и стал бегло скользить глазами по столбцам популярной газеты. В этом органе интеллигентных республиканцев, известный публицист Союза, Орас Грили, весьма часто восставал против той системы молчания которая практиковалась в Синг-Синге. Но статьи этого ученого публициста не могли убедить правительство в том что оно действовало в этом случае «не согласно с гуманными веяниями века» и т. д. в этом духе. Чтение однако не развлекло мистера Эльстона, который слегка, скомкав свою любимую газету, положил ее обратно на то место где всегда лежали произведения ежедневной печати Нью-Йорка. Какое-то особенное возбуждение, хотя и не сильное, волновало душу или вернее строй мыслей почтенного чиновника.

Шаги за дверьми заставили инспектора встрепенуться. В комнату вошел худощавый джентльмен с бледным лицом; одет был весьма изящно; на лице красовались небольшие усы; на вид ему было лет за тридцать. Это был казначей-бухгалтер тюрьмы, мистер Питер ван-Шайк; он держал в руке небольшой ящичек белого дерева, на крышечке которого был наклеен ярлык с надписью: Чарлз Локвуд Мортон, № 36. Вступил и записан по слесарному отделу 16 июля 1862, в воскресенье, в 6 часов 18 минут пополудни. При вступлении записано на сохранение собственных наличными: четырнадцать долларов сорок восемь центов. Заработано с декабря 1862 года по первое июля 1882 года: восемьсот пятьдесят четыре доллара и двадцать четыре цента. Всего по книге 1, лит. М, налицо в кассе по счету Ч. Л. Мортона: 868 долларов и 72 цента.

– Здравствуйте, полковник! приветствовал казначей мистера Эльстона, который молча протянул ван-Шайку руку.

– Велика ли казна № 36? спросил инспектор, бросив вскользь взгляд на белый ящичек. – Ого! кругленькая сумма! Это меня радует, теперь я спокоен и знаю что тридцать шестому будет с чего начать когда он выйдет отсюда и бросится стремглав в людскую толпу.