Илья Штемлер - Мой белый, белый город

Я плохо следил за действием на экране. Я фантазировал, мысленно посылая Эдвина на фронт, где он совершал потрясающие подвиги…

- Я думаю, надо еще кого-нибудь втянуть, - услышал я шепот Шурика.

- Куда? - спросил я, прервав эпизод похищения Эдвином на самолете гада Гитлера.

- Старик может нас приметить. Надо еще кого-нибудь, - ответил Шурка - он тоже был далек от всего, что происходило на экране.

- Давай расскажем Тофику, - предложил я, одновременно представляя сцену награждения Эдвина боевым орденом и его встречи с медсестрой Сильвой.

- Тофик - маменькин сынок, - ответил Шурка странным голосом. - Надо кого-нибудь из больших.

Я искоса взглянул на него. В просветленной темноте кинозала его лицо представилось мне незнакомым. Я подумал, что Шурка здорово трусит. Я и сам чувствовал себя не очень бодро. Особенно в тот момент, когда старик Нури, рассматривая вагонное колесо, сказал с непонятной интонацией: «Из какой трамвай вытащил?..» Я наклонился к закупоренному ватой Шуркиному уху.

- Трусишь? - презрительно ломая голос, спросил первый трус Шурка.

- Кто, я? - задохнулся от обиды второй трус, я. - Ну, давай Эдьке скажем, если хочешь кого-нибудь из больших пацанов.

С переднего ряда к нам повернулся раненый. Счастливая улыбка крепко держалась на его лице:

- Еще слово - получите по шее!

Фильм продолжался…

…Эдька оказался страшным жлобом. Первым долгом он сообщил, что у него есть отличная тачка, которую можно загрузить всяким железным барахлом. И если мы, то есть я и Шурка, не найдем себе такую же тачку, он разрешит любоваться на утильсырье только с почтительного расстояния.

Мы были так поражены Эдькиным коварством, что в первое мгновение не могли произнести и звука. Потом Шурка заплакал и заявил, что все расскажет Нури.

Эдуард щелкнул болезненного Шурку по лбу, затем сказал, что всегда был убежден в невысоких умственных Шуркиных способностях, а без тачки он нас не допустит, ибо не станет терпеть примитивного ручного труда в таком серьезном деле. А главное - старик догадается, что нельзя столько железа таскать из города вручную, и поймет, что дело тут нечистое.

Мы в глубине души согласились с тем, что Эдуард в чем-то прав, ведь ему было уже четырнадцать лет… Но где взять тачку?

Эдька равнодушно пожал плечами. И это его сгубило. Он еще не знал, что нельзя афишировать свое пренебрежение к людям: это разжигает злобу, а не преклонение. Однако тогда равнодушие его сгубило - мы рассказали всем ребятам о существовании одноглазого Нури. Даже непонятно, на что Эдька рассчитывал? Что мы примиримся с потерей концессии? Впрочем, он наверняка ни на что не рассчитывал - просто, как всякая ограниченная личность, он упивался своим физическим превосходством в эту минуту…

Никогда еще в сарае старика Нури не было такого количества мальчишек.

- Слушай, пожар, слушай? - кричал Нури, оглядывая ораву единственным глазом. - Выходы на улица! Становись очередь! Не базар, не базар здэсь!

И ребята, пихая друг друга, становились в очередь, не выпуская из рук металлическую рухлядь.

Свалка утиля напоминала большой холм, разрытый с одного края экскаватором - с того края, что ближе к забору.

Удивительно, как старик не замечал, что одни и те же железки проходят через его руки по нескольку раз. Часто он просил ребят вынести принятый утиль и сбросить на свалку. И ребята, пользуясь официальным разрешением на пребывание на территории склада, подкладывали железный хлам ближе к забору, для удобства…

Однажды мы с Шуркой приволокли старику тяжелый медный подсвечник. Нури долго вертел его в руках и молчал.

- Где взял? - наконец спросил он и подошел к двери.

- Соседка выбросила, - торопливо пояснил Шурка.

Я оценивал расстояние до дверей. Еще секунда, и мы не успеем выскочить из сарая.

Не успели. Старик захлопнул дверь.

Шурка плотнее закупорил уши ватой и принялся всхлипывать, протяжно и жалко. У меня стало покалывать в носу. Неужели до нас уже использовали подсвечник и старик его приметил? А все Шурка! Я говорил, что подсвечник слишком заметен, а он: это ж цветной металл.

В первое мгновение я решил выбежать в дверь, которая вела на склад, но вспомнил, что сейчас там лазают какие-то мальчишки с соседней улицы, и я их тем самым подсеку, так как Нури последует за мной…

- Соседка выбросила, да? - произнес Нури, по-птичьи разглядывая нас с одного боку. - Какой хороший соседка, какой богатый соседка… Слушай, мальчик, ты руски читаешь? Я сапсем плохо читаю. Глаз больной… Прочитай, да! - Нури смотрел в нашу сторону, теребя пальцами газету. - Утром все кричат. Гай-гуй, туда-сюда… Я газета купил. Читай, да, ай балам.