Татьяна Алферова - Дар непонятого сердца

Уедет на какой-нибудь маленький ласковый островок, в частный санаторий, где его никто не знает, и никому нет дела до того, насколько быстро он разбогател. Он богат и может позволить себе прожить причитающийся остаток в удовольствии и относительной роскоши. Лишь удлинить срок он не может. Осталось недолго. Консилиум из самых известных белых халатов подтвердил диагноз, давным-давно поставленный уездным докторишкой. Но тогда он не поверил. Тогда он был молод, а Салли еще жила со своим отцом в этом доме, никто не помышлял о крахе. Весь город выстраивался в очередь у дверей дома по праздникам, чтобы выразить почтение и удовольствие. У него не было денег вовсе, и он не мог делать подарки Салли. А ей хотелось подарков. Любому ребенку хочется подарков.

Санаторий на ласковом острове съест небольшую часть капитала, так что денег хватит. Нет, никакой помпезности, никаких роз, не дай Бог, орхидей, она все равно не понимает в них. Что-нибудь очень простое, но красивое, львиный зев, например, душистый горошек, вот-вот, разноцветный душистый горошек в шелковой синей бумаге. Пусть цветы меняют каждый день. Разумеется, на розы его денег могло бы и не хватить. Использованные букеты, высохшие хрупкие трупики, шуршащие блестящим шелком, можно складывать в комнату за хранилищем, она довольно большая.

Как Салли относилась к нему все те годы, что они не виделись, со дня похорон отца? Наверняка, ее отношение претерпевало постоянное изменение. Откуда - куда? Что она почувствовала, узнав, что именно он покупает ее дом? Поверила ли тем слухам? Считает ли его виновником краха? Одним из виновников? А ведь безусловно знает о том, что отец подставил его, давно, чуть ли не в самом начале. Дети понимают гораздо больше, чем кажется взрослым, да и не ребенком она была, подростком. Заваленным дорогими подарками подростком. Теперь Салли не может купить даже приличную обувь, туфли, в которых она пришла сегодня потерлись на носках. Теперь еще смешной брак и беременность. Подкупить ее врача оказалось много дешевле, чем он рассчитывал.

Хранилище он уже оплатил на девятнадцать лет вперед. Цветами займется завтра с утра. Через девятнадцать лет, когда Ребенок Салли успеет родиться, вырасти и перешагнуть порог совершеннолетия, его разыщет доверенное лицо и объявит о праве вступления в наследство. И тогда, при свидетелях, будет открыта стальная дверь, обитая деревянной рейкой, и счастливый наследник станет обладателем серой сломанной люстры, елочной игрушки, подаренной им Салли на последнее общее Рождество и букетов, скопившихся за девятнадцать лет к игрушке в придачу.