Евгений Даниленко - Дикополь

- Я им говорил, тарищ половник... говорил, - послышался голос часового, - стрелять буду! А они... Они, тарищ половник... приказали вас позвать...

- Приказа-али? - достиг нашего слуха другой голос, начальственный и резкий. - Олух! Тебе имеет право приказывать лишь один человек - я... Я! Надо было их задержать! Почему ты не задержал?! Кирпатый, к тебе обращаюсь!..

- Так ведь, это самое, тарищ половник... Я задерживал! А они...

- Я покажу тебе! Р-растяпа... Кстати, а где эти люди?.. Кирпатый! Где?!

- Были тут, тарищ...

Полог отдернулся, и внутрь шагнул здешний, как мы поняли, царь и бог. Покуда мы там бродили по колено в крови, этот мощный загорелый мужик с аккуратно подстриженными седыми висками играл тут в плавочках в волейбольчик... Судя по всему, мы отвлекли его. Судя по всему, он очень был этим недоволен. Буквально испепелив нас взглядом, волейболист гневно вскричал:

- Эт-то еще что т-такое?! Что за маскарад?.. Кто такие?! Встать!..

- Ну, ты, - с бутылкой пива в руке развалясь на диване, одобрительно отозвался Перчик, - полковник, даешь... Ей-богу, напугал до усеру. Я смотрю, неплохо устроился тут! Диваны-холодильники, понимаешь... Коллекционируешь боевые трофеи?

- Да я... прикажу вас арестовать! Кирпатый!..

- Я, тарищ половник! - раздалось из-за брезентовой стенки.

- Ко мне!..

- Есть!

Полог шевельнулся, в палатку робко заглянул часовой.

- Чего стоишь?!

- А что делать-то?..

- Прикажи: руки вверх! Да автомат, автомат возьми как следует! Е-мое, Кирпатый...

Солдат вошел в палатку, взял автомат "как следует" и, глядя на полковника, пробурчал:

- Руки вверх.

- Ты кому это говоришь?..

- ???

- Ты это МНЕ говоришь! А надо не мне, не мне говорить, а - им... Им! Ты понял, Кирпатый?..

- Так точно, тарищ...

- Ну, ладно, - осушив бутылку до дна и непринужденно зашвырнув ее под стол, вмешался Перчик, - посмешил и хватит. Я - "Ракета". Зови, полковник, радиста, пускай передает... Ну, чего уши развесил? - оборвав себя, обернулся Перчик к солдату. - На пост - шагом марш! Да смотри в оба... Враг не дремлет, враг ходит рядом на неслышных ногах...

Кирпатый взглянул на безмолвствующего начальника и, потоптавшись, вышел.

- Итак, сообщение для "Всемогущего"...

Полковник, встрепенувшись, встал по стойке смирно.

...Через несколько минут он был одет по полной форме. За столом перед радиостанцией сидела блондиночка лет двадцати пяти в юбочке цвета хаки, такой же рубашке, черных туфлях на каблуках. Держа перед пухлыми, жестоко искусанными губами дрожащий от напряжения микрофон, она нежным контральто вещала:

- "Ракета" вызывает "Всемогущего"... "Ракета"... "Всемогущего"... восемь дробь пять... Шестнадцать тире четыре... Тройка, тройка, пять, семь, семь...

Минут через двадцать (вообще та война характеризовалась тем, что была компактна, как спальный вагон: вот здесь мы, а в соседнем купе уже они, туалет, разумеется, занят, в тамбуре трупы, в купе проводников справляют именины, а в коридоре, застеленном малиновою дорожкой, в белой тенниске, генеральских брюках с лампасами стоит, куря у окна, сам Господь Бог) над пляжем завис Ми-8. И сразу стало неуютно на пляже... Забилась, заходила ходуном натянутая между двумя столбиками сетка. Подскакивая в воздух, улетел и упал в море волейбольный мяч. Из приземлившегося вертолета, придерживая большие, как сомбреро, фуражки, вылезали и, увязая по щиколотку в песке, брели через пляж большезвездные генералы...

Войдя в палатку, я сказал негромко:

- "Всемогущий" прибыл...

Полковник, коротавший время, протирая носовым платочком бинокль, встрепенулся и, чуть не строевым, отправился встречать гостей. Перчик, полулежащий в кресле, не открывая глаз, пробормотал:

- Слышу... Однако тридцать секунд у нас есть.

Бонапартов, растянувшийся на диване, томно улыбнулся:

- Тридцать секунд... Да за это время можно выспаться вдоль и поперек...

Когда "Всемогущий" вошел, мы стояли, построившись небольшой, но очень ровной шеренгой, перед диваном.

- Лейтенант Иванов, - представился я, вытянувшись под взглядом гостя.

- Лейтенант Иванов, - представился вслед за мной, видать, не совсем проснувшийся Бонапартов, но... подумал мгновенье и исправлять ошибку не стал.

- Старший группы, - сделав шаг вперед, отрапортовал наш командир, капитан Перчик!

- Ну, что, что, что тут у вас?..

Перчик отвел самого старого и наиболее большезвездного генерала в сторону, шепнул ему на ушко. Отшатнувшись от капитана и изменившись в лице в гораздо худшую, хотя, казалось, дальше уже было некуда, сторону, генерал выдавил из себя голосом человека, которому горло передавила балалаечная струна: