Наталья Давыдова - Этот Еремеев

- Белый наш город, - сказала Вера Петровна. - Но, по-моему, город надо было строить в другом месте. Знаете, где?

- Где? - нехотя отозвался Еремеев.

- Вон там, - Вера Петровна протянула руку, - за тем холмом, рядом с деревней Пашки.

- Да, да, - небрежно сказал Еремеев, но посмотрел, куда показывала Вера Петровна.

Вера Петровна не обратила внимания на его тон.

- Там тихое место, безветренное и высокое, здоровое, прямо курорт. Вид прекрасный открывается. А внизу насадили бы парк. Какой бы там город был!

- Вообще-то верно, - согласился Еремеев.

- Это понимать надо! Мы с вами все-таки строители. Нас это касается.

- Не касается, - упрямо сказал Еремеев.

Вера Петровна посмотрела на него, и ей не захотелось спорить.

Они шли мимо нефтяных вышек. Неподалеку горел факел, плохо различимый на солнечном свету. Но глаза Веры Петровны видели все.

- Эх, - сказала она, - эх-эх! Богатые мы и бесхозяйственные. Горит у нас драгоценный газ, а мы смотрим.

- А чего? Красиво горит. Мне, например, нравится, - с вызовом ответил Еремеев.

- Как вы можете так говорить! - крикнула Вера Петровна. - Комсомолец!

- Лучше так говорить, как я говорю, чем так охать без конца, как вы, огрызнулся Еремеев. - Факел!

И они посмотрели друг на друга с нескрываемой злобой.

Город не имел окраин, начинался сразу. Только что был лес, только что был луг, а здесь перед ними, окунаясь в траву и цветы, стоял четырехэтажный дом. Внизу был магазин, витрины еще были пустыми, со стекол не до конца оттерта краска, но магазин торговал.

- Зайдем посмотрим, - предложила Вера Петровна, - может быть, что-нибудь хорошенькое дают. С этим домиком мы помучились. Наше детище. Посмотрим на свою работу, полюбуемся.

В магазине была очередь за сосисками. Вера Петровна сразу сунулась к прилавку посмотреть. Любопытная и нескладная, она даже кого-то задела локтем, пробираясь вперед.

В очереди зароптали:

- Куда? Куда лезет? Она не стояла!

Тучная женщина с черной кошелкой из самого конца очереди вышла к прилавку.

- Не отпускайте ей, товарищ продавец, пускай постоит.

Продавщица узнала Веру Петровну.

- Не кричите, - сказала она, обращаясь к очереди, - это наши строители. Вы Им за дом лучше спасибо скажите, а не кричите. Сколько вам свешать?

- Мне не надо, честное слово, - смущенно проговорила Вера Петровна. - Я только посмотреть хотела.

- Берите, берите, хорошие сосиски, - уговаривала продавщица. - Сколько свешать?

Женщины в очереди смолкли и теперь улыбались: многие узнали Веру Петровну.

- Берите, - басом сказала толстуха с черной кошелкой и ушла в свой конец очереди. - Чего там!

Из магазина Вера Петровна вышла со свертком сосисок, красная, и дальше по улице шла молча. Еремееву даже стало жалко ее, но он насмешливо улыбался и тоже молчал. Это означало: "Не суйся, не лезь, не ори ты всегда, тогда не будет стыдно".

Кончились четырехэтажные дома, потянулись небольшие стандартные деревянные, снаружи оштукатуренные домики. В здешних краях зимы были суровые. Домики стояли в садах, в каждом саду в это время работали.

Навстречу двигалась группа парней в соломенных шляпах, один шел с гитарой наперевес, у остальных оттопыривались карманы.

Вера Петровна остановилась, парни ее окружили.

- Вы куда это, хлопцы? - громко спросила Вера Петровна. - Гулять собрались?

- А почему не погулять? - сказал тот, который был с гитарой. - Идемте с нами, Вера Петровна.

- Спасибо, хлопцы, не могу, - красуясь, отвечала им Вера Петровна; видно, ей было приятно, что монтеры зовут ее. - Я бы пошла, хлопцы, но работы много.

- Глубоко сожалеем, - вежливо сказал парень с гитарой. Уговаривать ее он не стал, приподнял соломенную шляпу, и группа расступилась.

- Хорошие у меня ребята, - растрогалась Вера Петровна. - Когда кончаем объект, я всегда им говорю: "Хлопцы, вам спасибо! Да, пока что мы, грубые электрики, командуем миром, а не атомщики".

Вера Петровна резко остановилась.

- Что случилось? - почти-испуганно спросил Еремеев.

- Молодежный парк! Полюбуйтесь! - загремела Вера Петровна.

Прохожие оборачивались на ее голос.

Еремеев покорно остановился и покорно посмотрел в сторону парка.

Парк был действительно плох. Собственно-то, и парка не было - овражек с чахлыми деревцами, ссохшимися, пожелтевшими.

- Когда закладывали, говорили, что надо оставить овражек как есть, что так будет красивее, вольнее. А на самом деле лень было разровнять землю, спланировать. Вон дороженьки все затоптанные, елки погибли неухоженные. Овраг был, овраг и остался. Стыд для нашего города - ходим мимо, и смотреть стыдно, и говорить обидно!