Наталья Давыдова - Федоров и Таня

Они садятся на единственную не занятую в сквере скамейку, и Таня развязывает пакет, который она несла, и смотрит на сапожки, лыжные штаны и игрушку. Она всегда, не доходя до дома, на улице рассматривает покупки. Потом Таня долго завязывает пакет, но он уже не получается таким, как в магазине.

- Хорошая лягушка, - задумчиво говорит Таня и украдкой смотрит на дядю.

Он все-таки устал и теперь сидит, откинувшись на спинку скамейки, заложив ногу на ногу, и глаза у него закрыты. Предлагать ему идти в гостиницу отдохнуть бесполезно: он рассердится, накричит и все равно не пойдет.

- Ты чего? - не открывая глаз, спрашивает Федоров.

- Ничего. А сколько лет сейчас Каштанову? - Таня задает вопрос, чтобы доставить дяде удовольствие.

- Пятьдесят с чем-нибудь. Мы все ровесники своего века, - с некоторой выспренностью отвечает Федоров и молчит, ожидая, что скажет Таня. Но Таня не говорит ничего.

- Хочешь, я тебе еще немного расскажу про Гришу Каштанова? - предлагает Федоров.

- Как, еще? - ужасается Таня. - Я тебя очень прошу, дядя...

- А обо мне тоже была статья. В местной газете. Как об отличнике строительства. Два дома сдал раньше срока. Это не шутка! Экономия средств огромная. Я им показал, что такое Федоров.

Дядя хвастает. Таня, к этому привыкла. Но, с другой стороны, это и не хвастовство, а чистая правда. Когда-то Федоров руководил крупными строительствами, теперь в Смоленске строит двухэтажные жилые дома. Обстоятельства, как видно, могут меняться к худшему, но человек, как видно, не меняется.

- И я опять премию получил, - говорит Федоров. - Еще рано звонить, черт бы его побрал!

Приходится сидеть и ждать. Таня начинает вместе с Федоровым разглядывать прохожих.

Сентябрь стоит очень теплый, вечер чудесный, народу на улицах много, все скамейки в сквере заняты. Рядом с Таней сидят двое стариков, по виду муж и жена, а рядом с Федоровым - девушка с туго набитым портфелем и пестрым платком, который она теребит в руках. Таня знает, что надо отвлечь Федорова от девушки, а то он начнет к ней приставать и спрашивать, почему она нервничает или даже кого она ждет.

- Сколько времени? - поспешно спрашивает Таня.

- Сейчас пойдем звонить, - Федоров сочувственно смотрит на девушку с платком и поднимается.

Таня уводит Федорова искать телефон-автомат.

Каштанова все еще нет дома, но он должен совсем скоро быть, его ждут.

Таня с Федоровым опять гуляют по улицам.

- А как ты объяснил, кто" говорит? - спрашивает Таня.

- Старый фронтовой друг по гражданской войне, назвал фамилию.

- А она что?

- Ничего. Просила позвонить немного попозже. Наверно, он важный стал. Как ты думаешь?

- Может быть, и не стал. Не обязательно, - говорит Таня.

- Конечно, конечно. Но можно предположить, что стал.

- Ты же его так хвалил, - замечает Таня.

- А я ничего и не говорю. Прекрасный парень.

Таня с Федоровым останавливаются около Большого театра посмотреть, как люди идут в театр. Вернее, как бегут опоздавшие и томятся непопавшие.

- Внук растет, - почему-то говорит Федоров.

- Он на тебя похож, - отвечает Таня.

- Ну, звоним последний раз. Если нету - идем в кино. И все.

"Хоть бы не было", - думает про себя Таня.

Но на этот раз Каштанов дома.

- Гриша, Гриша, ты никогда не узнаешь, кто с тобой говорит, - улыбаясь, кричит Федоров в трубку. - Киев помнишь? Партшколу помнишь? Это Федоров, Михаил Федоров, не Иван, а Михаил. Здравствуй, Гриша!

- А-а, - отвечает незнакомый голос. - Какой Федоров?

- Михаил Федоров. На партийной конференции мы с тобой виделись последний раз. Вспоминаешь? Здравствуй, Гриша!

- Здравствуй.

- Вспомнил, наконец.

- Как же ты меня нашел? Разыскал?

- Ну нашел и нашел, - радостно и возбужденно говорит Федоров. - Как ты, Гриша? Какой стал, старый, толстый? А Снегирева помнишь? Я его вижу иногда.

- Снегирева помню.

- Ну, какой же ты стал, а? - продолжает быстро спрашивать Федоров. Дети есть? Большие? Очень приятно, очень хорошо найти тебя. - Федоров растроганно улыбается, и Таня тоже улыбается, глядя на него. - Где ты сейчас работаешь, я знаю, прочитал в газете. Кого из наших видишь? Где Глебов? Розенштам? Живы?

- Не встречал.

- А я Иванеева встретил в Ленинграде. Он меня узнал, а я его нет. Седой совсем, постарел, но молодец. Инструктор горкома.

- А ты сам-то где? - спрашивает Каштанов.

- Я приехал в Москву в командировку.

- А где сам-то?

- Работаю прорабом, живу в Смоленске. А ты как, все эти годы в Москве? Свиридов наш генералом стал, черт!