Л Добычин - Из книги 'Портрет' (рассказы)

Маргарита Титовна жила недалеко. Петров смеялся. Как всегда, она шмыгнет в другую комнату, мать будет ее звать, она придет, зевая и раскачиваясь, и состроит кислую гримасу. Не смущаясь, он задержит ее руку, повернет ладонью вверх, прочтет, что было и что будет, кого надо избегать. Она заслушается... - Маргарита Титовна, - пел мысленно Петров, ликуя и покачивая станом.

Громко разговаривая, пробежали под руку два друга в финских шапках. - Я ей сделал оскорбительное предложение, - услыхал Петров, - она не согласилась. - Он задумался: она не согласилась - предзнаменование, пожалуй, неблагоприятное.

И правда: Маргариты Титовны не оказалось дома. - У музей ушодчи, посочувствовала мать. - Ко всенощной теперь не мода, - посмеялась она. Да, - вздохнул Петров. - Мышь одолела, - занимала его мать беседой: - Я на крюк в ловушке насадила сало: уж теперь поймается.- Поймается, - похохотал Петров.

Шаги визжали. Провода и ветви были белы. Церкви с тусклыми окошками смотрели на луну. Музей сиял. Прелестные картины, красные от красных фонарей, висели возле входа. Умерла болгарка, лежа на снегу, и полк солдат усыновляет ее дочь. Горилла, раздвигая лозы, подбирается к купающейся деве: "Похищение женщины". Петров шагнул за занавеску и протер очки. - Билет, потребовал он, посучил усы и тронул бороду и хиромантию, выглядывавшую из кармана.

ПОЖАЛУЙСТА

Ветеринар взял два рубля. Лекарство стоило семь гривен. Пользы не было. - Сходите к бабке, - научили женщины, - она поможет. - Селезнева заперлa калитку и в платке, засунув руки в обшлага, согнувшись, низенькая, в длинной юбке, в валенках, отправилась.

Предчувствовалась оттепель. Деревья были черны. Огородные плетни делили склоны горок на кривые четырехугольники.

Дымили трубы фабрик. Новые дома стояли - с круглыми углами. Инженеры с острыми бородками и в шапках со значками, гордые, прогуливались. Селезнева сторонилась и, остановясь, смотрела на них: ей платили сорок рублей в месяц, им - рассказывали, что шестьсот.

Репейники торчали из-под снега. Серые заборы нависали. - Тетка, эй, кричали мальчуганы и катились на салазках под ноги.

Дворы внизу, с тропинками и яблонями, и луга и лес вдали видны были. У бабкиных ворот валялись головешки. Селезнева позвонила. Бабка, с темными кудряшками на лбу, пришитыми к платочку, и в шинели, отворила ей.

- Смотрите на ту сосенку, - сказала бабка,- и не думайте. - Сосна синелась, высунувшись над полоской леса. Бабка бормотала. Музыка играла на катке. - Вот соль, - толкнула Селезневу бабка, - вы подсыпьте ей...

Коза нагнулась над питьем и отвернулась от него. Понурясь, Селезнева вышла. - Вот вы где, - сказала гостья в самодельной шляпе, низенькая. Селезнева поздоровалась с ней. - Он придет смотреть вас, - объявила гостья. - Я - советовала бы. Покойница была франтиха, у него все цело полон дом вещей. - Подняв с земли фонарь, они пошли, обнявшись, медленно.

Гость прибыл - в котиковой шапке и в коричневом пальто с барашковым воротником. - Я извиняюсь, - говорил он и, блестя глазами, ухмылялся в сивые усы. - Напротив, - отвечала Селезнева. Гостья наслаждалась, глядя.

- Время мчится, - удивлялся гость. - Весна не за горами. Мы уже разучиваем майский гимн.

- Сестры,

- посмотрев на Селезневу, неожиданно запел он, взмахивая ложкой. Гостья подтолкнула Селезневу, просияв.

наденьте венчальные платья,

путь свой усыпьте гирляндами роз.

- Братья,

- раскачнувшись, присоединилась гостья и мигнула Селезневой, чтобы и она не отставала:

раскройте друг другу объятья:

пройдены годы страданья и слез.

- Прекрасно, - ликовала гостья. - Чудные, правдивые слова. И вы поете превосходно. - Да, - кивала Селезнева. Гость не нравился ей. Песня ей казалась глупой. - До свиданья, - распростились наконец.

Набросив кацавейку, Селезнева выбежала. Мокрыми пахло. Музыка неслась издалека. Коза не заблеяла, когда загремел замок. Она, не шевелясь, лежала на соломе.

Рассвело. С крыш капало. Не нужно было нести пить. Умывшись, Селезнева вышла, чтобы все успеть устроить до конторы. Человек с базара подрядился за полтинник, и, усевшись в дровни, Селезнева прикатила с ним. - Да она жива, войдя в сарай, сказал он. Селезнева покачала головой. Мальчишки побежали за санями. - Дохлая коза, - кричали они и скакали. Люди разошлись. Согнувшись, Селезнева подтащила санки с ящиком и стала выгребать настилку.

- Здравствуйте, - внезапно оказался сзади вчерашний гость. Он ухмылялся, в котиковой шапке из покойницыной муфты, и блестел глазами. Его щеки лоснились. - Ворота у вас настежь, - говорил он, - в школу рановато, дай-ка, думаю. - Поставив грабли, Селезнева показала на пустую загородку. Он вздохнул учтиво. - Плачу и рыдаю, - начал напевать он, - едва вижу смерть.Потупясь, Селезнева прикасалась пальцами к стене сарая и смотрела на них. Капли падали на рукава. Ворона каркнула. - Ну что же, - оттопырил гость усы. - Не буду вас задерживать. Я вот хочу прислать к вам женщину: поговорить. - Пожалуйста, - сказала Селезнева.