Юрий Дружников: Диалог - от 'Бесов' до 'Ангелов'

Сейчас это забылось, но признаем очевидный факт: власть тогда победила, рецидив отодвинулся на двадцать лет -- на целое поколение! Россия, все мы потеряли двадцать лет свободы, культуры, цивилизации, жили в норах, как крысы, по выражению генерала Григоренко. Как это получилось, почему? Думалось, если не напишу, забудется, уйдет. Собирание правды по крупицам вдруг стало важней всего в жизни.

В.С. Эта раскованность пугала некоторых первых читателей рукописи.

Ю.Д. В России пугает редакторов и сейчас. Советовали смягчить, убрать сексуальные сцены. Но задача жизни моей была точно отразить время завинчивания последних гаек. Отсюда и определение временных рамок романа: 23 февраля -- 30 апреля 1969 года: 67 дней московской духовной, журналистской, цековской, кагебешной, обывательской жизни, политической и интимной, внешней и подводной, даже с элементами психоанализа, словом, все, что удалось запечатлеть летописцу. Эти 67 дней чрезвычайно важны для русской и всемирной истории: с них началась двадцатилетняя агония многоголового змея. Период этот до сих пор недооценивается ни западными, ни, тем более, российскими историками и политологами.

В.С. Чешские события пронизывают весь роман, даже если не упоминаются. Они -- лакмусовая бумажка порядочности, человечности, сопротивляемости обволакивающему злу. В "Ангелах на кончике иглы" ощущается не только конец надежд на либерализацию сверху, но и конец целого периода в жизни общества, начало новой эры -- эры маразма. Именно тогда верхи почти открыто стали проповедовать принцип "После нас -- хоть потоп". На их век, считали, хватит и казны государственной, и диссидентов для обмена, и нефти, и народного безмолвия. Ложь стала откровенной, циничной. Нас ничем не удивишь, но в "Ангелах" раскрываются такие детали изготовления печатной лжи, что...

Ю.Д. Не сказал бы, что в брежневское время ложь стала откровеннее и циничней. Не знаю, удалось ли, но я хотел показать, что ложь была в основе того, что родилось в октябре 1917-го. Ложью были пропитаны первые слова новой структуры. Обещали мир -- дали четыре года кровавой гражданской войны. Обещали хлеб и землю -- отобрали последнее. Кто был ничем и кто был всем -стали одинаковыми рабами.

В.С. До Октября лгали, чтобы захватить власть, после -- чтобы ее удержать. Вспоминаются слова Шаляпина о "сквозной лживости во всем". "Ангелы" -- это роман о великой лжи. Все врут всем: родители детям, дети родителям, мужья и жены -- друг другу, также начальники и подчиненные. Врут учителя и учебники. Целые академические институты, кафедры общественных наук в тысячах вузов созданы специально, чтобы обосновывать и распространять вранье. Государство обманывает граждан, те отвечают ему тем же. Врут философы и таксисты, врут чекисты и экономисты, и, конечно, это делают журналисты. Ложь не могла не проникнуть в души, стала естественным состоянием общества.

Ю.Д. Нынче утверждают, что большевистский агитпроп действовал по методу фашистского: врать надо глобально, тогда поверят. Мне кажется, надо еще изучить, за кем тут приоритет, кто у кого учился. Но дело не только в дозах лжи. У советского человека не было возможности сравнивать. Как утверждают индийские мудрецы: человек, который не понимает, что он видит синее, его не видит.

В.С. В романе эту мудрость произносит старый партийный журналист Яков Раппопорт.

Ю.Д. Важно было проследить процесс создания лжи. Главный редактор газеты "Трудовая правда" Макарцев понимает: "То, что происходило в жизни, могло стихийно меняться. То, о чем писала газета, менялось только по указаниям". Регламентировалось все: о ком не писать, кого и как облить грязью, какую статью должен подписать русский, а какую грузин или еврей, что необходимо вспомнить в мемуарах, а что забыть, кого называть "т.", кого "тов.", а кого "товарищ", каков очередной почин и кто будет инициатором. Отсюда лучшими подручными партии были такие журналисты, как Раппопорт, который выражал мысли передовых рабочих и партработников, доярок и свинарок, лауреатов и депутатов, военачальников и директоров заводов, писателей и композиторов. "По указанию сверху я выдумываю прошлое, высасываю из прошлого псевдогероев и псевдозадачи современности, вроде субботника, а потом сам же изображаю всенародное ликование. На этом липовом фундаменте я обещаю прочное будущее..."

Еще на один фундамент указывает Ягубов, заместитель главного редактора, назначенный на эту должность органами: "Что бы ни произошло во Вселенной, подписчик должен прочитать, что у нас в стране все в порядке".