Нодар Думбадзе: Собака

Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ

СОБАКА

Рассказ

Перевод З. Ахвледиани

История эта началась в августе сорок первого и закончилась ровно два года спустя.

...Суровое дыхание войны наше село почувствовало уже через месяц. Привыкший к зажиточной жизни колхозник не смог сразу осмыслить всего ужаса происшедшего, не рассчитал своих возможностей, и случилось так, что амбары и лари во многих домах опустели уже в августе, а в нашем доме и того раньше...

Измученный водянкой дед Спиридон дни и ночи просиживал у камина, и все заботы по хозяйству легли на мои плечи. Да что хозяйство! У меня и сейчас начинает ломить спина, как вспомню, сколько я тогда натаскал из лесу дров и хвороста: пропал бы бедный старик без тепла.

25 августа был съеден последний кусок мчади. Дед извлек из стенного шкафа закупоренную кочерыжкой десятилитровую бутыль с водкой и сказал:

- Положи в корзину, ступай в Чохатаури и обменяй на пуд кукурузы. Того, кто предложит меньше, облей этой самой водкой, разбей бутыль и возвращайся домой... Водка тутовая, и в ней восемьдесят градусов, надо ж понимать!.. Вот так.

Дед грустными глазами взглянул на бутыль, тяжело вздохнул и добавил:

- Ступай!

...Разбивать бутыль мне не пришлось. На базаре нашелся ценитель водки, который вмиг оценил достоинства моего товара. Он без лишних слов отсыпал мне в мешок пуд отборной желтой кукурузы, всунул в карман красную тридцатку, погладил по щеке и велел явиться на следующей неделе.

Спустя минуту я стоял в столовой напротив базара.

- Котлеты есть? - спросил я буфетчика.

- А деньги у тебя есть? - в ответ спросил буфетчик.

- Есть!

- Сколько?

- Тридцать рублей!

- Покажи!

- Вот!

- Садись. Сейчас принесу.

- Три порции! - сказал я, снял со спины корзину и присел к столу.

- Ты что, парень, тронулся? - искренне удивился буфетчик.

- Нет, проголодался! - объяснил я.

- С картошкой или с макаронами?

- Две порции с макаронами и одну с картошкой. Каждую отдельно.

- Лимонаду сколько?

- Три! - ответил я и заранее отпустил пояс.

Буфетчик подозрительно взглянул на меня, но промолчал. Поставив на стол три тарелки с котлетами и три бутылки лимонада, он ласково спросил:

- Куда ты девал ту тридцатку, а, парень?

- Вот она! - с достоинством ответил я, показывая деньги.

Буфетчик взял тридцатку, пощупал, посмотрел ее на свет, потом распахнул грязный халат, расстегнул карман еще более грязной блузы и опустил ее туда.

- Ты свободен! - сказал он с улыбкой и ушел.

В столовую забрела длинная, приземистая, тощая черная собака с ввалившимися боками. Она несколько раз прошлась по комнате, искоса поглядывая на меня, потом, осмелев, подошла ближе. Пожалев котлетку, я бросил собаке макаронину. Она на лету схватила ее и проглотила. Я бросил еще. Через минуту, решив привлечь мое внимание, собака несмело тявкнула.

- Вон отсюда, паршивая! - прикрикнул на собаку буфетчик.

- Как ее звать? - спросил я.

- А черт ее знает!

- Чья она?

- А я почем знаю, пропади она вместе с хозяином! Пошла вон! замахнулся на собаку буфетчик.

Поджав хвост, собака бросилась на улицу.

...Покончив с едой, я взял свою корзину и направился к двери.

- Сдачи не полагается? - спросил я буфетчика на всякий случай.

- Еще чего! - скривился он.

- Совсем ничего? - не сдавался я.

- Иди, парень, иди с богом!

При выходе из столовой я увидел давешнюю собаку - опасливо оглядываясь, она приближалась к двери.

Не успел я сделать и десяти шагов, как услышал душераздирающий визг и вой собаки. Затем она промчалась мимо меня, бросилась в воду под мостом, тут же выскочила на берег и с жалобным тявканьем стала кататься в песке.

Я обернулся к столовой. В дверях стоял буфетчик с котелком в руке. Из котелка поднимался пар.

- Ошпарил собаку? - спросил я.

- Нет, чуть подогрел ей лапы! - глупо улыбнулся он.

- Осел ты! И отец твой осел! - крикнул я.

Буфетчик остолбенел. С минуту он молча глядел на меня, наливаясь злобой, потом поставил котелок на землю, засучил правый рукав и медленно направился ко мне.

- Подожди-ка меня там! - прохрипел он.

Я спокойно снял со спины корзину, нагнулся и поднял с земли здоровенный камень.

Буфетчик остановился словно вкопанный. Он постоял, потом покачал головой и убрался восвояси.

Собака лежала под мостом, уткнувшись ошпаренной мордой в передние лапы, и жалобно скулила. Увидев меня, она умолкла, потом негромко заворчала. Я подошел ближе, пригляделся. Правая лапа бедняги также была ошпарена.