Лев Толстой - Том 4. Война и мир

Это как нарочно, как нарочно.

Принц Мюрат и все другое…

укрепление.

перестрелка под Дюренштейном (франц. и нем.).

словечек.

то Австрию принудят.

надо его избавить от и.

просто Бонапарт.

говорят, православное жестоко грабит… ради прекрасных глаз.

между нами, мой милый.

Поживем, увидим.

Ну-ка, ну-ка.

Женщина — подруга мужчины.

Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…

Подождите, я не кончил… Я думаю, что вмешательство будет прочнее, чем невмешательство. И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября… * Вот чем все это кончится.

Демосфен, я узнаю тебя по камню, который ты скрываешь в своих золотых устах!

в этой гадкой моравской дыре.

Надо его попотчевать Брюнном.

Нет, нет, признайтесь, что это прелесть, эта история с Таборским мостом. Они перешли его без сопротивления.

мостовое укрепление.

что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который обязан был открыть против неприятеля. — Ред.

Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость — не то что подлость…

Быть может, измена.

Также нет. Это ставит двор в слишком дурное положение. Это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это маковщина. Мы обмаковались.

мой милый, это героизм.

философ.

Мой милый, вы — герой.

«Эту русскую армию, которую английское золото перенесло сюда с конца света, мы заставим ее испытать ту же участь (участь ульмской армии)».

Вот оно, милое.

смешным. — Ред.

Принцу Мюрату. Шенбрюнн, 25 брюмера 1805 г. 8 часов утра.

Я не могу найти слов, чтоб выразить вам мое неудовольствие. Вы командуете только моим авангардом и не имеете права делать перемирие без моего приказания. Вы заставляете меня потерять плоды целой кампании. Немедленно разорвите перемирие и идите против неприятеля. Вы объявите ему, что генерал, подписавший эту капитуляцию, не имел на это права, и никто не имеет, исключая лишь российского императора.

Впрочем, если российский император согласится на упомянутое условие, я тоже соглашусь; но это не что иное, как хитрость. Идите, уничтожьте русскую армию. Вы можете взять её обозы и её артиллерию.

Генерал-адъютант российского императора обманщик… Офицеры ничего не значат, когда не имеют власти полномочия; он также не имеет его… Австрийцы дали себя обмануть при переходе венского моста, а вы даете себя обмануть адъютантам императора.

Наполеон.

Вот приятность лагеря, князь.

вас заставят плясать.

Что он там поет?

Древняя история. Император покажет вашему Сувара, как и другим…

Черт возьми…

Очень забавно, мой господин князь.

Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит * : «Les russes se conduisirent vaillament, et chose rare à la guerre, on vit deux masses d'infanterie marcher résolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux céda avant d'être abordée» (Русские вели себя доблестно, и вещь — редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения), а Наполеон на острове Св. Елены сказал * : «Quelques bataillons russes montrèrent de l'intrépidité» (Прим. Л. H. Толстого). (Несколько русских батальонов проявили бесстрашие. — Ред.).

в конце концов.

Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; и ты знаешь, — то, что я тебе говорю, есть единственно возможное.

Но, милый мой.

дружок.