Лев Толстой - Том 11. Драматические произведения 1864-1910 гг

Таня.Нет его, Василий Леонидыч… Сейчас я пошлю. (Направляется к двери.)

Василий Леонидыч.Ведь я слышу, что разговаривают. Это что за чучелы явились? А, что?

Таня.Это мужички из курской деревни, Василий Леонидыч.

Василий Леонидыч (на артельщика). А это кто? А, да, от Бурдье!

Мужики кланяются. Василий Леонидыч не обращает на них внимания, Григорий встречается с Таней в дверях, Таня остается.

Те же и Григорий.

Василий Леонидыч.Я тебе говорил, — те ботинки. Не могу я эти носить!

Григорий.Да и те там же стоят.

Василий Леонидыч.Да где же там?

Григорий.Да там же.

Василий Леонидыч.Врешь!

Григорий.Да вот увидите.

Василий Леонидыч и Григорий уходят.

Таня, три мужика и артельщик.

3-й мужик.А може, скажем, не время таперь, пошли бы на фатеру, обождали бы пока что.

Таня.Нет, ничего, подождите. Вот я вам сейчас тарелки для гостинцев принесу. (Уходит.)

Те же, Сахатов, Леонид Федорович, и за ними Федор Иваныч.

Мужики берут гостинцы и становятся в позы.

Леонид Федорович (мужикам). Сейчас, сейчас, подождите. (На артельщика.) А это кто?

Артельщик.От Бурде.

Леонид Федорович.А, от Бурдье!

Сахатов (улыбаясь). Да я не отрицаю; но, согласитесь, что, не видав всего того, что вы говорите, нашему брату, непосвященному, трудно верить.

Леонид Федорович.Вы говорите: я не могу верить. Но мы и не требуем веры. Мы требуем исследованья. Ведь не могу же я не верить этому кольцу. А кольцо получено мною оттуда.

Сахатов.Как оттуда? Откуда?

Леонид Федорович.Из того мира. Да.

Сахатов (улыбаясь). Очень интересно, очень интересно!

Леонид Федорович.Но, положим, вы думаете, что я увлекающийся человек, воображающий себе то, чего нет, но ведь вот Алексей Владимирович Кругосветлов, кажется, не кто-нибудь, а профессор, и вот признает то же. Да не он один. А Крукс? А Валлас?

Сахатов.Да ведь я не отрицаю. Я говорю только, что это очень интересно. Интересно знать, как Кругосветлов объясняет?

Леонид Федорович.У него своя теория! Да вот приезжайте нынче вечером; он будет непременно. Сначала Гросман будет… знаете, известный угадыватель мыслей.

Сахатов.Да, я слышал, но ни разу не случалось видеть.

Леонид Федорович.Ну так приезжайте. Сначала Гросман, а потом Капчич, и наш сеанс медиумический… (Федору Иванычу.) Не вернулся посланный от Капчича?

Федор Иваныч.Нет еще.

Сахатов.Так как же бы мне узнать?

Леонид Федорович.Да вы приезжайте, все равно приезжайте. Если Капчича и не будет, мы найдем своего медиума. Марья Игнатьевна — медиум; не такой сильный, как Капчич, но все-таки…

Те же и Таня (входит с тарелками для гостинцев. Прислушивается к разговору).

Сахатов (улыбаясь). Да, да. Но только вот обстоятельство: почему медиумы всегда из так называемого образованного круга? И Капчич и Марья Игнатьевна. Ведь если это особенная сила, то она должна бы встречаться везде, в народе, в мужиках.

Леонид Федорович.Так и бывает. Так часто бывает, что у нас в доме один мужик, и тот оказался медиумом. На днях мы позвали его во время сеанса. Нужно было передвинуть диван — и забыли про него. Он, вероятно, и заснул. И, представьте себе, наш сеанс уж кончился, Капчич проснулся, и вдруг мы замечаем, что в другом углу комнаты около мужика начинаются медиумические явления: стол двинулся и пошел.

Таня (в сторону). Это когда я из-под стола лезла.

Леонид Федорович.Очевидно, что он тоже медиум. Тем более, что лицом он очень похож на Юма, Вы помните Юма? — белокурый, наивный.

Сахатов (пожимая плечами). Вот как. Это очень интересно! Так вот вы его бы и испытали.

Леонид Федорович.И испытаем. Да и не он один. Медиумов бездна. Мы только не знаем их. Вот на днях одна больная старушка передвинула каменную стену.

Сахатов.Передвинула каменную стену?

Леонид Федорович.Да, да, лежала в постели и совсем не знала, что она медиум. Уперлась рукой о стену, а стена и отодвинулась.

Сахатов.И не завалилась?

Леонид Федорович.И не завалилась.