Лев Толстой.
* 3. Н. Н. Толстому
<���перевод с французского>
1846 г. Июня конец. Ясная Поляна.
Наконец-то, кажется, мне удалось отделаться от своей привычки бездельничать… Доказательство этого — мое письмо к тебе. Уже около двух недель я в Ясном, конечно, со всеми нашими, однако я только с завтрашнего дня начну вести образ жизни согласный с моими правилами. Ты рассмеешься слову завтра, а я все еще надеюсь… Нужно тебе сказать, что я занимаюсь, и серьезно, хозяйством, потому что, во-первых, это занятие для меня, а во-вторых, это развлечение, так как я придумываю разные машины и усовершенствования. Не знаю, говорил ли я тебе о трех книгах, которые я пишу, одна под заглавием «Разное», другая «Что нужно для блага России» и «Очерк русских нравов» и третья «Примечания насчет, хозяйства» * 13 Из этих трех конторских книг сохранились две — одна полностью, другая в виде отдельных вырезанных листов. Следов работы Толстого над этими сочинениями в них нет. Возможно, что написанное летом 1846 года было Толстым уничтожено.
.
Так вот эти книги уже существуют, и мне очень хотелось бы, чтобы первые две ты прочел. «Разное» будет содержать поэзию, философию и вообще вещи не особенно красивые, но о которых приятно писать. О второй книге я тебе говорил. Так ежели бы ты захотел, мы могли бы пересылать друг другу сочиненное, которое мы нашли бы достойным почтовой платы — гривенника. Ты, вероятно, удивишься тому, что я говорю о стихотворениях. Я попытался в дороге сочинять, и это мне удалось. Путешествие вдохновляет. Знаешь, при каждой встрече с тетей Туанеттой * 14 Туанеттой в семье Толстых звали Т. А. Ергольскую.
я нахожу в ней все больше и больше высоких качеств. Единственный недостаток, который можно в ней признать, это чрезмерная романтичность. Происходит это от ее горячего сердца и от ума, которые нужно было бы куда-нибудь направить, а за неимением этого она всюду отыскивает романтизм.
Твой образ жизни, который ты мне описал, тебе очень подходит, и, вероятно, ты им доволен. Ты написал мне два письма * 15 Письма неизвестны.
, в которых описываешь подробно, как ты живешь, но меня это не удовлетворяет. Хочу, чтобы ты сказал мне, что занимало и теперь занимает твои мысли. Что же касается меня, скажу, что мне грустно, потому что я все еще недоволен собою. Думаю, что сплин происходит именно от этого душевного состояния. Сережа привел своих лошадей в Тулу, чтобы пустить их на бега. Он все тот же и хочет самого себя уверить, что его лошади лучшие во всем мире. Митенька уехал в Щербачевку обращать малороссов * 16 Щербачевка — имение в Курской губернии, доставшееся по разделу Д. Н. Толстому.
, Машенька * 17 М. Н. Толстая.
, по моему наблюдению, стала держаться более непринужденно и любезно и мне даже кажется, слегка увлекается Дьяковым. В твоих двух письмах стало меньше орфографических ошибок. Напиши мне, много ли их у меня.
Тетенька сердится, говорит, что пора идти ужинать и что я ничего не умею делать вовремя.
Прощай, за этим письмом вскоре последует другое. Пиши мне подлиннее; я уже испытываю удовольствие от чтения писем брата, которого люблю. А ты, кажется, еще нет. Ну, это придет.
Лев Толстой.
1849 г. Февраля 13. Петербург. 13-го февраля.
Сережа!
Я пишу тебе это письмо из Петербурга * 18 Зиму 1848/49 г. Толстой провел в Москве. В начале февраля он внезапно уехал в Петербург, где пробыл до конца мая или начала июня.
, где я и намерен остаться навеки. Планы мои и причины этого решения следующие: несколько дней после твоего отъезда * 19 С. Н. Толстой уехал из Москвы в конце января.
мы отправились тоже в противную сторону — мы, то есть Ферзен, Озеров и я. Приехавши, остановились я и Озеров на углу Малой Морской и Вознесенского проспекта в гостинице «Наполеона» (я пишу это для того, чтобы адрес знал), я на другой день отправился к Лаптевым, к Толстым, к Оболенскому, к Пушкину, Милютина нашел, Иславиных тоже и пр., представили меня многим и мне многих. Одним словом, что как-то сделалось так, что знакомых гораздо больше здесь, чем в Москве, и достоинством выше.
Все меня уговаривают остаться и служить, кроме Ферзена, Львова (Ферзен, в скобках буде сказано, здесь что-то гадок, так себе, тише воды, ниже травы). Львов ничего, тот у великой княгини был на бале и так часто бывает, а все грустит по Маше * 20 M. M. Шишкиной — цыганке, будущей жене С. Н. Толстого.
и завтра едет опять в Москву.
Читать дальше