Гусейн Джавид - Шейх-Санан

ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

СЦЕНА ПЕРВАЯ

У дороги веранда, как это было во втором действии. Цветущий сад. Май. Воскресенье. Когда поднимается занавес, несколько молодых грузин, навеселе, проходят по дороге. Один из них играет, другой причудливо и смешно пляшет, остальные рукоплещут. Нина выходит на веранду, смотрит на них. Юноши, продолжая петь и плясать, уходят. На веранду выходит Xумар.

Нина (Хумар) Всё дома, дома... Всё одни, одни...

Так, взаперти, проходят наши дни.

А на дворе весна ветвями машет,

Округа вся уже поет и пляшет,

Весь мир смеется, радуясь весне,

И лишь тебя не тянет к новизне. Хумар Ах, мой цветок, мне жизнь сама не в радость:

Чуть выйду в сад иль у окна усядусь,

Нахлынут мысли черные... Весна

Мне тяжела. Я от нее больна.

По дороге с песней проходят пестро разодетые девушки, за ними - юноши и подростки.

Девушки Нам фиалки май принес,

Гиацинты, купы роз,

Соловей поет, как будто

Задает душе вопрос. Юноши Солнце встало в вышине,

Мир смеется по весне,

Вешний свет на все вопросы

Отвечает правду мне. Девушки Веет райский аромат,

Пряный майский аромат,

И открыты все объятья,

И любой любому брат. Юноши В глубине очей-любовь,

В тишине ночей-любовь,

Влюблены, хмельны, беспечны,

Мы весну встречаем вновь.

(Доносится звон церковных колоколов) Хумар Ты слышишь, Нина, погребальный звон?

Чью душу нынче отпевает он?

Пока одни смеются и ликуют,

Поют, шумят, играют и танцуют,

Есть и другие-те, кто одинок,

Кого несчастье грубо сбило с ног,

Они в тоске, а близкие в тревоге,

И смерть с косой маячит на пороге... Нина Тамар, кругом весна, о чем тужить?

Один уйдет, другой придет, чтоб жить. Хумар Придет. Уйдет. Родятся. Колобродят...

Что нужды? Нина (глядя на дорогу)

Твой отец сюда подходит.

Приближаются Платон и священник.

Хумар Лукавый поп! Твердит: "Тамар, Тамар!"

А исподволь готовит мне удар.

Колокола звонят.

Священник Платон, ты слышишь? Платон Видно, кто-то умер. Священник Симон... Платон Вот никогда бы не подумал! Священник Два года он в Тамару был влюблен,

Молил, грозил, стенал и плакал он

И наконец, с собой покончил. Платон Право,

Мне жаль его. Симон был парень бравый. Священник Антон, бедняга, тоже еле жив.

Стал бледен, грустен, страшно молчалив.

И он зачахнет поздно или рано... Платон Что делать! Я дал слово Шейх-Санану.

Я дал обет. Назад мне путь закрыт. Священник Тебя от клятвы церковь разрешит,

Дабы не сделать дочь твою несчастной. Платон (со смехом)

Что? Дочь мою? Вот это уж напрасно!

Ей безразлично, лето иль зима,

Жизнь или смерть, сиянье или тьма... Священник Ах, что за чушь! Стрекочешь, точно галка!

Ужель тебе родную дочь не жалко? Платон (беря священника за руку)

Понятно! Заходи. Ты будешь тут, Когда узнаем мы господень суд.

(Входят в дом)

Из сада выходят Шейх-Санан, оживленный и сияющий. Его волосы и борода совершенно белы, в руке-пастушья палка. Он идет к веранде, останавливается перед Xумар и вопросительно, со значением глядит на нее.

Хумар Что, мой Санан? Какая-нибудь просьба? Шейх-Санан Хумар, теперь просить мне довелось бы

Лишь об одном, лишь у тебя одной,

И, кроме этой просьбы, нет иной.

Ты знаешь все, что было и что сталось.

О чем же мне еще просить осталось? Хумар (учтиво)

Слова твои приятны и скромны,

Но все же до конца мне не ясны. Серго (входя, шейху)

Какие-то в чалмах из страшной дали

Прошли через моря, через пески

И целый день, мой шейх, тебя искали

Как бывшие твои ученики. Шейх-Санан (сердито и устало)

Свиней напоминает их порода,

Которых я пасу уже два года.

Им ученичество не по плечу,

Скажи, что я их видеть не хочу.

(Хумар, с глубокой нежностью)

Хумар, Хумар, в моей любви бескрайней

Нет никакой неясности и тайны.

Я для тебя отрекся от корана,

От имени, от славы, от друзей,

Стал свинопасом...

(Снимает шапку) Рано, слишком рано

Стал старика согбенного белей.

Два года не смеялся я ни разу,

Два года был в плену одной мечты,

Жил этой грезой, отвергая разум,

А ты, мой ангел? Что мне скажешь ты?

Что ты решишь, мой ангел ясноликий? Хумар (печально)

Ах, Шейх-Санан, подвижник мой великий!

(Не в состоянии продолжать) Шейх-Санан Решай, Хумар, теперь решаешь ты.

Ты светоч красоты и доброты,

И, что ты ни решишь, все будет свято.

Когда в волненьи слушаешь меня ты.

Я над собой не властен - все отдам

Тебе, твоим глазам, твоим устам.