Владимир Гиляровский - Сочинения в четырех томах. Том 3

С наступлением холода много их появлялось на станциях Владикавказской железной дороги. Изможденные, оборванные, измученные, дрожащие в отрепьях от холода, они вечно осаждали начальников станций и жандармов просьбами довезти их до следующей станции.

Масса краж из вагонов, грабежей около станций железных дорог совершалась ежедневно по линии, и хотя далеко не все совершали их «бродяги по закону», но все сваливалось на них.

Да и удобно: люди без настоящего и будущего, которым тюрьма — дом, кандалы — игрушки.

Люди с волчьим видом.

— Почет тебе, как волку бешеному: ни тебе работы, ни тебе ночлега — мандруй без останову, пока не сдохнешь! — объяснил мне откровенно один из таких.

И тоже припомнил сестру Варвару, как и тот мой бродяжка.

И я разыскал эту удивительную сестру Варвару.

Действительно, близ Любани, станции Николаевской железной дороги, жила сестра Варвара в основанной ею же пустыньке, приюте для проходящего, скитающегося люда.

Эта пустынька — истинное благодеяние. Сестра Варвара, украинка по рождению, богатая помещица, блиставшая когда-то в обществе, прекрасно образованная, долго жившая за границей, после смерти мужа вся отдалась служению несчастному, страждущему люду. Она изучила трущобы, поняла быт бесприютных скитальцев, людей с волчьим видом, и создала им приют на пути следования из Петербурга в глубь России.

Уже несколько лет существовал этот приют, состоящий из домика, где накормит и напоит бесприютных сестра Варвара.

Во время обеда она читала своим оборванным беспаспортным гостям книги или что-нибудь рассказывала, выслушивала злоключения каждого, ищущего услышать слово человеческое, ободряла его.

Приходили дождливой осенью и холодной зимой полунагие, голодные, грязные…

Принимала людей грязных, зловонных, которых все сторонятся, людей без паспортов, с темным прошлым, готовых на преступление, которых все гонят от себя, боясь за свою собственность и жизнь.

А сестра Варвара принимала их, как своих родных, обмывала их, перевязывала их раны, даже выстроила им баню.

Это было давно. В прошлом столетии. О дальнейшей судьбе сестры Варвары я с той поры не слыхал.

Кроме них, на съезде находились Г. Е. Афанасьев, впоследствии сотрудник «Р. В.», с 1878 г. живший в провинции, и Зибер, сотрудник «Вестника Европы».

Теперь, когда я уже написал эти строки, я рассказал это моему приятелю врачу-гомеопату, и он нисколько не удивился.

М. Н. Катков.

Это стихи Шумахера. Они долго ходили по рукам, потом уже появились в «Искре».

Это мне, прямо намекая на мое положение, рассказали два моих друга.

Соболевского.

Режиссер.

Молодое красное вино.

Шаталы — рогатки, на которые ставят ружья для прицела.

Неук — необъезженная лошадь, не ходившая еще ни в упряжи, ни под верхом.

Каймак — особым способом приготовленные сливки из топленого молока.

Цимла — цимлянское вино. Выморозки — крепкое виноградное вино, из которого вода удалена вымораживанием.

Xурул — монгольский храм.

Шурган — метель, буран.

М. Н. Островский, брат писателя, министр государственных имуществ.

Крэк — фаворит.

Менажер — заведующий хозяйством, управляющий.

«Ри, бо Пьер»! — Посмейся, красавец Пьер!

Гречневики.

С латинского. Здесь — выпьем «монахора», т. е. бенедиктина.

А я часто пишу неясно.

Законодатель мод. Так называли Петрония (автор «Сатирикона») в римском обществе во времена Нерона.