Валерий Егоров - На дорогах в куда

Сколько прошло времени? Кто знает? Вечер подкрался незаметно, закат за окном покрасил розовой широкой кистью темнеющее небо, появилась первая звезда...

- Можно, я пройду в его комнату? - прервала тишину Анна.

- Конечно, пойдём, я тебя провожу.- Но Анна остановила женщину жестом, - не надо, разрешите мне одной пройти к нему. - Как будто говоря о живом, девушка такими словами обезоруживала его мать и располагала к себе...

Она направилась к лестнице, ведущей на второй этаж, где и находилась комната Виктора.

Комната была доволно просторной, стены обиты панелями из африканского дерева абаши, его аромат витал в воздухе, отчего создавалось впечатление, нахождения где-то в лесу.

Вот откуда запах свежести, который исходил от Виктора в краткие миги их прикосновения друг к другу в магазине. Несмотря на болезнь, тлен не трогал его. Он таким и остался в её памяти: бледноватым, с пронзительным взглядом раскосых глаз, непонятным, необычным.

Мы ценим, то, что можем потерять...

Увы! Когда оно (потерянное) было рядом, не замечали, не ценили, принимали за обычное, не очень и нужное. Такова уж человеческая природа, через потери начинаем учиться: уметь ценить приобретённое...

И учимся!

...В углу комнаты стояла виолончель, перед окном - синтезатор, над кроватью висела двенадцатиструнная гитара. И диски... Кругом лежали диски. А вот и диски с упаковкой её магазина. Анна развернула один из них, оттуда выпал листок с её запиской, который она когда-то вложила туда в надежде на встречу:

"Ты мне нравишься, давай встретимся!"

В дверях стояла мама Виктора, и тихо плакала. А Анна разворачивала диски, и из каждого выпадало одно и то же: "Ты мне нравишься, давай встретимся!"

Резкий порыв ветра рванул и распахнул створку окна. По комнате пронёсся маленький вихрь, закручивая в спираль развёрнутые записки Анны, черновики Виктора... Но вдруг затих и уронил прямо в руки Анны листок с написанными стихами:

...я стану твоею тенью

Я в невидимку превращусь.

Отныне никто не узнает

Про эту сердечную грусть...

Я стану летать неслышно,

Невидим, но рядом с тобой.

Благослови, Всевывшний,

Меня на поступок такой.

Я стану твоим дыханьем,

Тропинкою лягу у ног...

Какое ещё испытанье

Скажи, - я б всё выдержать смог.

Но если в жару овеет

Прохладным тебя ветерком?

Знай, это Я - Невидимка,

Тебя облетаю кругом...

Вот такая история. Одна из многих, что пишем мы самими собой, своими поступками, непоступками, своими чувствами...

* * *

А как же история другая? Про Рона с его расследованием, что там у него? Или так и стоит в недоумении на ступенях библиотеки, вертя в руках диск, утерянный пробежавшим мимо него парнем? Не сумев его остановить, Рон, развернул упаковку, и оттуда выпала известная уже нам записка: "Ты мне нравишься, давай встретимся!"

Вот он узел, точка отсчёта, перекрёсток множества дорог и возможностей. Или невозможностей. Но то, что нужно и можно сделать, нужно пытаться делать. Пусть не всегда удачно и правильно.

Дорогу осилит идущий!..

3

"Никогда не отворачивайся от возможного будущего,

пока не убедишься, что тебе в нём нечему научиться..."

Р. Бах. "Иллюзии".

Вставив записку в коробку с диском, собрав упавшие книги, Рон поспешил по лестнице, которая являлась сегодня для него тем самым выбранным путём. Куда? А вот пойдём и посмотрим, что у него за дорога, побудем с ним сколько-нибудь времени, постоим невидимым смотрящим за его спиной. Может, поучаствуем в его судьбе, пройдясь тайным наблюдателем-попутчиком по им избранной, его дороге?

Одной тропой идущие...

Дороги, дороги... Извилистым или прямым полотнищем вы окутали всю землю своими ухабами и гладкостью. То доставляете нам неприятности, то дарите радость и счастье. И кто вас выбирает - вы нас или мы вас? Кто составляет план пути, кто планирует остановки. Знать бы точно куда повернуть в данный момент, и что там тебя ждёт, вон за тем, и за тем, и за тем поворотом... Или вообще никуда не надо поворачивать, идти наобум, по течению, или напролом в однажды выбранном направлении, не смотря ни на что, ни на кого? Но, увлёкшись, можно проскочить нужный поворот, и всё, а часто обратной дороги нет. И ничего нельзя повторить дважды. Всё каждый раз, по-другому, по-другому...

И другому - другое!..

* * *

...Итак, вот и библиотека. Стены её дышат накопленным временем, но временем не старости, не такое уж оно и старое, это здание, а временем, хранящимся, замершим в книгах.