Борис Екимов: Возле старых могил

Увы, фермерские успехи Штепо не правило - исключение. Двенадцать тысяч фермеров в нашей области. А крепких хозяев по-прежнему на пальцах можно перечесть. Остальные мыкают горе, кое-как сводят концы с концами, разоряются.

В нашем районе недалеко от Штепо земля А. Б. Колесниченко и Н. Н. Олейникова, работники - каких поискать: молодые, энергичные, образование высшее агрономическое. Опыт - все тот же прославленный "Волго-Дон", где отработали более десяти лет на нерядовых должностях. Фермерствуют самостоятельно уже пять лет, увеличивая свои земли за счет аренды. В этом году единственные в районе получили продовольственную пшеницу. Словом - смотри и завидуй. Главная проблема - старая-престарая техника, "латка на латке". Новую купить не в состоянии, даже при хороших урожаях. Эти люди - одни из немногих, которые входят в невеликую "золотую сотню" из двенадцати тысяч фермеров области. А что ж говорить про остальных?

Едешь по бывшим землям колхоза "Голубинский" - глядеть уже не горько, а страшно. Хозяйство развалилось, на смену ему пришло... как и назвать, не знаю. По бумажным отчетам - фермеры. По сути - голытьба. Говорить про них тошно.

Спроси в райцентре у любого сельхозначальника или в Голубинском округе у встречного-поперечного: "Кто у вас из фермеров? От кого прок есть?" Спроси, и назовут, как таблицу умножения: "Пушкин, Коньков". Что один, что другой работяги. У Пушкина - четверо сыновей: младшему - 11 лет, старший сельхозинститут заканчивает. "Трудятся как муравьи, от темна до темна", говорят соседи. Коньков занимается бахчевыми культурами. Но назвать их уже состоявшимися фермерами, а их хозяйства хотя бы приблизительно похожими на хозяйства Штепо - язык не поворачивается. Это - лишь начало. Самоотверженное, героическое начало очень долгого пути. У Пушкина - 200 гектаров, у Конькова столько же. Но ведь у "Голубинского" было 40 тысяч гектаров земли, на которых не 20 бычков Пушкина паслись, а тысячи голов крупного рогатого скота и десятки тысяч овец. И не только арбузы да дыни Конькова отсюда увозили, но и хлеб.

А теперь из края в край - дикое поле.

Районный отдел статистики сообщает: "...сохранилась тенденция к сокращению поголовья скота и снижению производства продукции. Поголовье коров уменьшилось на 7%, свиней - на 10%, овец - на 16%. На сельхозпредприятиях, в крестьянских и личных подсобных хозяйствах произведено скота и птицы в живом весе 2694 т (93,5% к уровню соответствующего периода 1996 года), молока - 13406 т (85% к уровню 1996 года)".

И это - лучший район области.

Итак, осень 1997 года - можно "считать цыплят". Щедрая осень: дождей летом хватало и урожай - очень хороший, не в пример двум прошлым годам.

Но... Во-первых, если "Бог дал", то не в амбар, а на поле. Два месяца длилась уборка хлебов в районе. Ну, ладно. Убрали, каждый - свое. Вопрос второй: насколько разбогатели от хорошего урожая наши хозяева? Прокормятся ли до нового?

Из истории да хорошей художественной литературы все мы знаем, что, если хватало у крестьянина своего хлеба до "новины", значит, крепкий хозяин. А те, кто после Рождества шли взаймы просить, - голытьба.

Наши нынешние коллективные хозяева - все до единого! - если и рассчитаются с долгами, которых набрали за год у областной "Агропромышленной корпорации", то лишь затем, чтобы немедленно, уже в сентябре, брать в кредит у той же корпорации горючее, запчасти и прочее для сева озимых, вспашки зяби, то есть лезть в долги в счет 1998 года.

Но вот если колхоз распустить, то для большинства настанет горькая жизнь. Пусть было у них 10 тысяч гектаров пашни. В наших краях, для того чтобы заниматься зерноводством, фермеру нужно не менее 500 гектаров земли. Значит, вместо колхоза - 20 хозяев, которые будут нанимать на сезонную работу около 50 работников. Итак, всего - 70 человек. А в колхозе их было 500. Куда податься остальным? На что жить? Ведь ни в Волгоград, ни в Сибирь, ни в Австралию не переселишься. Они останутся на том же хуторе, но без всяких средств к существованию. Это уже катастрофа, и люди ее нутром чуют. Поэтому даже в самом завалящем, погрязшем в долгах колхозе дружно проголосуют: "Работать вместе!" Во-первых, трезвый расчет: без колхоза - гибель. Во-вторых, хорошая память: они родились в колхозе, выросли в нем, всю жизнь проработали. Он давал им гарантированную (пусть невеликую) зарплату и еще позволял кое-что "уносить" для жизни. Колхоз строил жилье для работников и давал его бесплатно, содержал детишек в детсадах да школах, лечил хворых в своих больницах; со своими бинтами да простынями, как нынче, в больницу не ходили. А в общем, колхоз обеспечивал сегодняшний и завтрашний день, в который глядели без особой опаски. Лишь работай, слушай, что прикажут, и выполняй. Потому прошлые годы для большинства крестьян - это сладкий сон золотой. Так что колхоз, даже сегодняшний, - строение крепкое. Он долго будет "держаться", "терпеть", "выживать", "надеяться"; "должно наконец правительство понять", "должны наконец повернуться лицом к деревне"...