Аркадий Гайдар - В дни поражений и побед

- Не даст - и чорт с ним! Мы и сами не хуже его сделаем дело.

В лагере не было слышно ни обычных пьяных криков, ни песен, и настроение было подавленное. Повсюду кучками толковали о случившемся.

- Жалко Могляка!

- Чего жалеть-то? Ты за своей башкой смотри.

Послышался торопливый топот. К атамановой палатке подскакал какой-то хохол без шапки, без седла и быстро говорил о чем-то Забобуре.

- Что там такое? - спросил выходя "сам".

- Отряд вернулся и стоит на прежнем месте.

- Ага! - довольно воскликнул атаман, - теперь расквитаемся! Заруба! Карасю приказ: завтра к ночи встать позади отряда, поблизости. Борохня! наши от Сыча-мельника вернулись?

- Вернулись.

- Порошок привезли? Давай их сюда. Ну, что, где? - спросил он кого-то из вошедших.

- Вот! - и тот передал ему небольшой, завязанный из грязной тряпочки, узелок.

- Кто из Дубков сообщение привез?

- Вавила-косой.

- Давай его ко мне.

В палатку вошел все тот же прискакавший с донесением об отряде хохол и низко поклонился.

- Откуда солдаты воду берут? - спросил его атаман.

- То-ись как? - не понял тот.

- Ну из деревни... из речки?

- Не! из колодца, что возле Яковой мельницы.

- В чем обед варят?

- Кухня у них есть такая, на колесах.

- Вот что, Вавила! Вот тебе порошок и чтобы завтра до обеда он уже был в колодце.

- Никак невозможно! - ухмыльнулся мужик.

- Как невозможно, дубина! Вот я тебе стукну по башке, так будет возможно!

- Народу всегда там ихнего много.

- Мало ли что много. Долго ли кинуть!

- Ладно, попробую.

- На вот, попробуй! - крикнул атаман и вытянул несколько раз мужика плетью, - чтобы ты у меня больше не пробовал, а точно делал, как говорят.

- Что же... Сделаем, - согласился Вавила. - Если уж такое от вашей милости строгое приказание, - сделаем.

- Ну то-то! А ночью я у вас сам буду.

Атаман отослал мужика и злобно пробормотал:

- Могляка разбили! Я вам покажу... С-собачья коммуна!

XVII.

Могляка разбил отряд Сергея. Отличная разведка установила его местонахождение. Банда, введенная в заблуждение поведением отряда и не ожидая нападения, мирно перепилась. Перехваченный приказ Битюга дал отряду новые указания, и сильным ударом банда была уничтожена. Впрочем, это был лишь первый шаг. Предстояло взять Битюга.

Наши друзья утром проснулись довольно рано, часов около семи.

- Значит сегодня наступаем?

- Значит так.

- Трудно только по такой дороге подойти ночью.

- Ночью мы подойдем только до леса, а свернем уже к рассвету.

- Пойдем умываться.

Пошли к колодцу. Еще не доходя, они услышали какой-то треск, похожий на негромкий револьверный выстрел, но не обратили на него внимания. Теперь же, подходя к мельницам, они увидали кучку оживленно суетящихся курсантов.

- Колодец либо отравили, либо заразили, - сообщили Сергею сейчас же курсанты.

- Вот этот субъект. Ему Кузнецов из ногана руку просадил.

Подошел Кузнецов и пояснил: он сегодня дневалил по лагерю и заметил, что какой-то мужик все время толкается около мельниц. Это ему показалось подозрительным, так как доступ за черту расположения курсантов был запрещен. Он спрятался за плетень и стал наблюдать. Человек подбежал к колодцу и что-то туда бросил.

- Стой! - крикнул, выбегая из засады, дневальный.

Куда там "стой!" - человек огромными прыжками бросился в сторону, намереваясь перемахнуть через плетень, но в следующую же секунду повис на нем с простреленной рукой.

Отравитель, дрожа от боли и от страха, сознался в том, что приехал ночью от атамана, который и приказал ему бросить этот узелок в воду, при чем для подтверждения показал протянутый через всю спину ярко-красный рубец от ременной нагайки. Ночью он заезжал в деревне к некоему Макару, по прозванию Щелкачу, и передал ему, что атаман велел тотчас же сообщить, как подействует отрава. И если подействует, то ночью же он нападет на красных сам.

- Вот что! - сказал Сергей. - Нам теперь незачем тащиться по трудной дороге в лес. Мы подождем, пока они сами не подойдут к нам. Но необходимо дать им уверенность, что отряд действительно отравлен.

Для наибольшей правдоподобности было приказано: по лагерю никому не разгуливать, в деревню ни под каким видом не отлучаться.

Сам Сергей с товарищами отправился к старосте и приказал к завтрашнему дню приготовить подводы, потому что отряд уезжает, при чем было прибавлено, что люди позаболели и есть предположение, что они отравлены. Если же последнее подтвердится, то, уезжая, они подожгут деревню со всех концов.