Авдотья Панаева: Степная барышня

Я был так раздражен, что на его плаксивое поздравление отвечал бранью. Он ни слова не произнес, а только тяжело вздохнул. Но когда он узнал, в чем дело, то кинулся радостно обнимать меня и к нему возвратилась тотчас способность говорить чушь. Я снова обругал его на чем свет стоит и назло ему, Щеткиным и всем соседям дал себе слово возобновить свое предложение, и возобновить -- гласно! Для этого я избрал посредником одного помещика, страшного сплетника, который поражен был моим намерением и все твердил:

– - Вот счастье-то людям! Да они одуреют от радости!

И, забыв, что очень часто доставлял моему приятелю сплетни об Феклуше, он принялся выхвалять ее мне на чем свет стоит.

Меня самого поразило спокойствие, с каким выслушали старички Зябликовы мое предложение. Или они знали решение своей дочери? Но этому противоречило их удивление, когда была призвана она и они услышали отказ ее.

Итак, я вторично выслушал отказ.

– - Что делать, батюшка, не судьба нам с вами породниться! Благодарим за честь! -- сказал Зябликов, пожимая мне руку.

Старушка, казалось, так была удивлена отказом своей дочери, что не нашлась мне ничего сказать, как только, вздохнув, тяжело произнесла:

– - На все воля божья!

Феклуша удалилась тотчас, как объявила свое решение. Я побрел в сад, чтоб проститься с ним навсегда. В одной из его аллей меня догнала Федосья, бухнулась мне в ноги и от волнения и слез могла только повторять:

– - Господи! Господи!

Я велел ей встать.

– - Спасибо, спасибо! Теперь ее не посмеют обижать,-- вытирая слезы и улыбаясь в то же время, сказала Федосья и стала ловить мою руку, чтоб поцеловать.

Защищаясь от этого выражения радости, я сказал:

– - Да твоя барышня не хочет, чтоб я был ее мужем, она мне отказала.

Федосья вздрогнула и как ошеломленная вытаращила на меня свои глаза. Я продолжал нетвердым голосом:

– - Скажи своей барышне, что я более не увижу ее, но всегда буду помнить об ней. Скажи…

Я был еще тогда молод, господа, и потому очень извинительно, что не мог продолжать говорить, слезы мне помешали.

Федосья вытерла передником пот, выступивший на рябом и побледневшем лице, и глухим голосом спросила меня:

– - Так-таки и сказала: не хочу замуж?..

Я кивнул головой.

Федосья злобно усмехнулась и, с упреком смотря на меня, произнесла сквозь зубы:

– - Знать, повернули ей все сердце злые языки!

И она низко поклонилась мне, пошла по аллее, плача и бранясь в одно и то же время…

В этот же день я расстался с моим приятелем. Из гостиницы П*** я написал Зябликовым письмо, в которое вложил другое -- к Феклуше. Черновое к старикам я нарочно оставил в номере на столе. В нем я сожалел, что не мог породниться с ними, получа отказ от их дочери, и порядочно обругал всех их соседей, распускавших сплетни. Потом я узнал, что мое письмо ходило по рукам в губернии, но все-таки не спасло Феклушу от злословия; ее отказ приписали бог знает каким нелепостям.

Года через три я уже забыл не только о существовании моего приятеля, но даже редко вспоминал и о Феклуше, которую оценил еще более, когда оставил ее. Я должен сознаться, что чувствовал теперь большую благодарность за ее отказ. Какой я семьянин, когда хандрю страшно оттого, если поживу с годок на одном месте, и без ужаса не могу себе вообразить детского писка и суетливости в комнатах.

Мой приятель изредка писал ко мне. Я мог заключить по этим письмам, что он оставался все таким же нелепым человеком. Его обокрал наглым образом управляющий немец, выписанный им прямо из Германии для улучшения хлебопашества и вообще сельского хозяйства; его обманывал староста; камердинер морочил его десять лет своей мнимой честностью и преданностью.

Но это все до сих пор было только смешно… Наконец получил я письмо, которое заставило меня искренно пожалеть о бедном Иване Андреиче. Вот его содержание:

"Зная твою лень, я не сержусь на твое упорное молчание. Но я хорошо уверен в твоей любви ко мне и искренном участии во всем, что до меня касается. (Вот и ошибся.) Я считаю обязанностью уведомить тебя о перемене моей судьбы. Я женат! В выборе жены я был осторожен. Не месяц, не год я знал ту, которую избрало мое сердце. Я изучил до мелочей ее характер. Сознаюсь, что когда мне пришла мысль жениться, то я употребил разные хитрости для испытания ее свойств и увидел несомненные залоги семейного счастья. Кротость ее характера редкая, воспитание она получила отличное и направлена к тому, чтобы быть хорошей женой. Привязанность ее ко мне тоже не одно разгоряченное воображение девушки, жаждущей перемены своего положения. Нет, она доказала мне ее на фактах. Вот тебе пример. Когда она была в Петербурге, то за нее сватался генерал, богатый и из высшего круга, но она отказала ему. Другие еще были женихи. Никто не знал причины ее отказов, и когда я сделался ее женихом, все уже открылось. А как запала мне мысль жениться на этой девушке, которую я видел почти всякий день в продолжение нескольких лет и не замечал ее любви ко мне? Очень странный случай! Я знаю, ты не веришь в предсказания, но почему же так случилось? В П*** появилась гадальщица, которая заочно предсказывала, если только ей принесут волосы того человека, который желает узнать свое будущее. Анна Егоровна ехала в П*** и попросила у меня волос моих, чтобы спросить гадальщицу обо мне. Она, то есть гадальщица, изволила мне сказать, что я близок счастья, но дурные люди омрачили меня и я его не вижу. Я посмеялся. Раз мы тоже поехали в город П*** и уж на обратном пути домой Щеткин (я был с ним) предложил мне заехать к гадальщице, жившей на выезде из города. Вот мы и вошли к ней. Щеткин первый пошел гадать. Ну, право, то, что она ему говорила, никто не мог знать, кроме его самого или очень близких людей к нему. Я спрашивал о себе. Она тоже мне удивительные вещи насказала. И под конец прибавила: