Авдотья Панаева - Степная барышня

На другое утро я отправился с ружьем бродить в лесу около деревни Щеткиных и вовсе не был удивлен, встретив Анну Егоровну с воспитанницами; они ужасно испугались меня.

– - Здесь такая глушь, что один вид мужчины наводит ужас, если он внезапно явится, как вы! -- сказала Анна Егоровна.

Барышни все одеты были в утреннем наряде и так показались мне противны, что я недолго оставался с ними и поспешил к речке, где надеялся найти Феклушу.

Боже мой, как она похорошела для меня после дня, проведенного с благовоспитанными барышнями! Как умен и прост ее взгляд, сколько в ней наивности, самой искренней! Как оригинальны ее вопросы и ответы! Я подъехал к речке, привязал лошадь к дереву и поспешил к знакомому месту.

Мне показалось странным, почему сердце мое сильнее забилось и краска бросилась в лицо, когда я нашел пустым место, где сидела Феклуша последний раз. Мне так захотелось посмотреть на ее личико, редкое по своему простому выражению, что я побрел по берегу речки к дому в надежде встретить ее.

Малейший шорох на другом берегу заставлял меня радоваться, но напрасно. Я почти подошел к оврагу, которым Феклуша имела обыкновение ходить домой; но ее тут не было. Я рассердился на самого себя и быстро вернулся домой, вновь удивляясь своему капризу. На памятном месте первого знакомства увидел я рябую Федосью за тем же занятием, то есть за полосканьем белья. Я ужасно обрадовался и на этот раз не испугал ее своим неожиданным появлением, а предварительно кашлянул.

Федосья подняла свое сердитое лицо от работы и поклонилась мне низко, когда я приподнял фуражку свою и сказал:

– - Здорова?

– - Нешто!

– - Господа здоровы?

– - Бог милует! -- отвечала отрывисто рябая девка и занялась своей работой.

Помолчав, я спросил, стараясь как можно более придать равнодушия своему голосу:

– - А барышня отчего не ловит рыбу сегодня?

– - Мне, что ль, она сказывает, когда не ловит!

– - Да она здорова?

– - Нешто!

Федосья была самая несносная из горничных, каких я знавал. Обыкновенно они на один вопрос отвечают всегда в десять раз более, а эта так была скупа на слова, что от нее ровно ничего не добьешься.

– - Скажи-ка мне, Федосья, не сердится ли твоя барышня на меня?

Рябая девка, вывертывая чулок, дико посмотрела на меня и очень бесцеременно произнесла:

– - Знать, замарал хвост? Я-то почем знаю!

– - Я приехал бы к вам, да боюсь…--Сам не знаю, как я взял ее в поверенные к себе.

– - Что бояться! Небось не съедят! -- шумя в воде чулками, отвечала Федосья.

В эту минуту я вздрогнул, Феклуша явилась из-за куста, неся на плече удочку и все остальные снаряды в плетеной корзинке. Печально-насмешливая улыбка на ее губах ясно доказывала, что она слышала мой разговор с Федосьей. Я так потерялся, что не поклонился Феклуше, она первая мне поклонилась.

Федосья, указывая презрительно на меня головой, сказала своей барышне:

– - Спрашивал меня…

Я чуть не кинулся на Федосью, чтоб зажать рот глупой болтунье, но Феклуша предупредила меня, вероятно поняв мое жалкое положение, и обратилась ко мне с вопросом: здоров ли я?

– - Почему вы так поздно сегодня пришли ловить рыбу? -- спросил я.

Феклуша пошла далее.

– - Позвольте мне сегодня ловить рыбу с вами? -- спросил я.

– - Я взяла одну удочку,-- как бы смешавшись, сказала Феклуша, остановилась и посмотрела на меня.

Моя фигура выражала такую кротость и мольбу, что, верно, тронула девушку. Я робко заметил, что могу сделать удочку из хорошего сучка, если только у нее есть лишняя леса.

– - Есть, нельзя без запасной лесы идти ловить рыбу.

И она указала мне дорогу, как ближе можно перебраться на другой берег.

Когда я прибыл к Феклуше, то она уже сидела с удочкою в руках и для меня готова была другая. Я сел возле, и из страха напомнить ей о моей дерзости с ней при первом моем знакомстве я так вел себя осторожно, что даже ничего не говорил.

Феклушу это заметно ободрило: она учила меня, как ловить рыбу.

– - Вы не видали никогда Щеткиных барышень? -- спросил я.

– - Очень часто в церкви. Даже они раз были у нас за семенами наших дынь,--отвечала Феклуша.

– - Скажите, пожалуйста, почему вы не продолжаете знакомства с ними?

Сказав это, я раскаялся: лицо Феклуши вспыхнуло; я испугался, что опять оскорбил ее, и поспешил сказать:

– - Впрочем, вы хорошо и делаете. Вы знаете, они из числа ваших врагов.

– - Право, не знаю, за что они все нас не любят,-- отвечала довольно равнодушно Феклуша.