Олесь Гончар: Чары-камыши

Итак, говорю себе, считай свою первую охоту неудавшейся. Сорвалось... Ведь кто же знал, что именно среди этих выгоревших пастоищ да колодцев с журавлями, среди вспаханных полей да кукурузы ждет нас такая неожиданность, ждет пас то, чего мы так долго и горячо искали...

Только, огорченные, тронулись с места, как вдруг, совсем рядом...

- Братцы, озеро!!!

Оно сверкнуло огромным светлым серпом у самой кукурузы, простираясь до самой полевой дорожки, по которой мы съезжаем с холма.

Подъехав, останавливаемся, словно сами еще не верим находке. Вода! Настоящая вода... Слышим, как она пахнет.

Всплескивает рыба. Не сон ли это? Не мерещится ли все это нам? Тут жнивье, тут кукуруза и рядом же райское это место, с живым дыханием воды, с зелеными луговыми травами да высокими камышами и даже с тенистой прохладой: группка деревьев - ветвистых осокорей, диких груш - да каких-то кустов, кажется терна, темнеет по ту сторону озера.

- Э, да в кустах там уже кто-то есть!

Присматриваемся: в самом дело есть. В кустах поблескивает металлом багажника "Москвич", невдалеке замечаем замаскированный еще один, ближе к кукурузе, почти па солнцепеке, стоит подвода с черной маслянистой бочкой горючего, наверное для трактора. В воздухе с писком вьются ласточки, стаями проносятся легкие белокрылые крячки, на лету выхватывая что-то из воды. На блестящей водяной глади нам отчетливо видно, как вдоль берега разгуливает разная озерная мелкота: тонконогие кулики, бекасы, а в тени под камышом то тут, то там темнеют утиные выводки. Мы их хорошо видим, они тоже, конечно, видят нас, но не боятся, как не боятся и гудения трактора, который снует и снует невдалеке за холмом.

В радостном оцепенении разглядываем озеро с его непуганой жизнью. Полушепотом, словно чтобы не распугать птицу, переговариваемся:

- Крыжаки, смотри!..

- Бекасов целый табун...

- Вон снялись!

- Вон снова сели!

По ту сторону у самого берега замечаем чью-то засаду:

полукругом натыкан в землю камыш, брошена на землю охапка травы... Присутствие других охотников, впрочем, нас не беспокоит: озеро большое, места хватит для всех.

Расходимся по берегу, лазим но камышам, распределяем, кому где стоять. Дело обходится без спора, хотя я чувствую, что порой недалеко и до этого, взрыва жди в любую минуту... Степан-бригадир, скажем, наметил было себе место для засады в конце озера, в самом тупике, за которым уже начинается на холме кукуруза. И хотя место не отличалось особыми преимуществами, обер-мастер тоже вдруг предъявил па него свои права.

- Берите, берите,- сразу же уступил ему место Степан, который будто и ожидал, что кончится именно этим.- Засватанная дивчина всегда лучше.

А солнце садится, закат разгорается, и при его красном полыхающем свете удивленная птица видит, как мы носим снизу охапками камыш - там его много кто-то накосил - и маскируем им свою полуторку. Здесь, возле машины, на виду у всего озера будет наша ночевка. Из камыша мы делаем себе охотничью постель. Конечно, лучше было бы спать на пахучем луговом сено, о котором мечтали мы, выезжая сюда, да ладно: сухой камыш тоже хорошо пахпот!

Не разберем только, чем он пахнет: один говорит - болотом, другой свежей рыбой, а в общем, чудесно.

Солнце еще не зашло, а уже выплыла луна, как-то незаметно выступив на мглисто-туманном небосклоне, и вот уже оба светила освещают этот тихий степной простор, который с седых времен, видимо, носит название ЧарыКамыши... Какой чистый здесь воздух, какая тишина!

Даже стрекотание кузнечиков, даже мелодичное тарахтение трактора ее не нарушает.

На вечер - костер, это уж так заведено. Меня как новичка первого гонят собирать сухие кизяки, за мной подымаются и другие, ходят по выгону, собирают. Я вижу, делать это каждому приятно.

Когда кизяки аккуратно выложены бугорком и остается их только пожечь, обращаемся к своему пожарному:

- Разрешаешь?

- Разрешаю,- говорит Аксен, понимая шутку.

- А это правда, Аксен, что прежде чем новенького принять в пожарную команду, ваши устраивают поступающему экзамен: вылежит ли двадцать четыре часа на одном боку? Если вылежит, берут, а не вылежит, не подходит...

Все хохочут, и пожарный хохочет, он нисколько не обижен.

- Что ж. такая профессия,- говорит Петрович.- У них, если команда лежит, значит, все в порядке.

И вот наконец запылал он, охотничий наш костер, далеко виднеясь с холма в мягкой сумеречной сипево. Все вокруг словно изменилось от этого вечернего огонька, отблески от него будто легли на все Чары-Камыши, затянутые дымкой, погрузившиеся в спокойную задумчивость.