Максим Горький - Приложение к 'Несвоевременным мыслям'

- А они, болваны, катают шрапнелью на высокий разрыв! Это бесцельно и глупо...

Кто-то неуверенно справляется:

- Может быть - они нарочно так стреляют, чтобы напугать, но не убивать?

- Это зачем же?

- Из гуманности?

- Ну, какая же у нас гуманность,- спокойно возражает знаток техники убийства.

Отвратительно кричат галки, летая над мокрыми крышами, трещат пулеметы, где-то близко едет и стреляет броневик, непрерывно хлопают ружья, револьверы. Впечатление такое, как будто люди избивают друг друга, собравшись огромной кучей, идет свалка врукопашную грудь с грудью. Но вот мчится грузовой автомобиль, тесно набитый вооруженными людьми, и видишь, что они стреляют в воздух,- должно быть для того, чтобы "поднять свой революционный дух", чтобы не думать о том, что они делают.

* * *

Круглые, гаденькие пульки шрапнели градом барабанят по железу крыш, падают на камни мостовой,- зрители бросаются собирать их "на память" и ползают в грязи.

В некоторых домах вблизи Кремля стены домов пробиты снарядами, и, вероятно, в этих домах погибли десятки ни в чем не повинных людей. Снаряды летали так же бессмысленно, как бессмыслен был весь этот шестидневный процесс кровавой бойни и разгрома Москвы.

В сущности своей Московская бойня была кошмарным кровавым избиением младенцев. С одной стороны - юноши красногвардейцы, не умеющие держать ружья в руках, и солдаты, почти не отдающие себе отчета - кого ради они идут на смерть, чего ради убивают? С другой - ничтожная количественно кучка юнкеров, мужественно исполняющих свой "долг", как это было внушено им.

Разумеется - это наглая ложь, что все юнкера "дети буржуев и помещиков", а потому и подлежат истреблению, это ложь авантюристов и бешеных до!матиков. И если бы принадлежность к тому или иному классу решала поведение человека, тогда Симбирский дворянин Ульянов-Ленин должен стоять в рядах российских аграриев, бок о бок с Пуришкевичем34, а Бронштеин-Троцкий35 - заниматься коммивояжерством.

Ужасно положение юношества в этой проклятой стране! Начиная с 60-х годов мы пытались пробить головами молодежи стену самодержавия, пятьдесят лет истреблялось русское юношество в тюрьмах, ссылке, каторге и - вот пред нами налицо трагический результат этой "политики": в России нет талантливых людей, нет людей, даже просто способных работать. Самодержавие истощило духовную мощь страны, война физически истребила сотни тысяч молодежи, революция, развиваясь без энтузиазма, очевидно, не может воспитать сильных духом людей и продолжает процесс истребления юношества.

Я знаю,- сумасшедшим догматикам безразлично будущее наоода, они смотрят на него как на материал для социальных опытов; я знаю, что для них недоступны те мысли и чувства, которые терзают душу всякого искреннего демократа,- я не для них говорю.

Но - неужели обезумела вся демократия, неужели нет людей, которые, почувствовав ужас происходящего, вышвырнули бы обезумевших сектантов прочь из своей среды?

ПЛОДЫ ДЕМАГОГИИ

"Новая Жизнь" No 3 (217), 5 (18) января 1918 г.

Группа служащих в Петроградских общественных учреждениях пишет мне нижеследующее:

"Знакомясь с Вашими прежними литературными произведениями, представляешь Вас самым чутким к требованиям момента и особенно добрым душою к угнетенным народам. Зная также, каким авторитетом было Ваше мнение в народе, мы ждали и теперь услышать от Вас сильное слово, объединяющее всех трудящихся, но никак не то, что Вы пишете в Ваших "плодах демагогии" ("Новая Жизнь" No 208)36. Читая эти строки, не понимаешь, что Вы этим хотели сказать "детям" Путиловского завода, нам думается, что многое Вами не досказано по этому важному вопросу, или Вы это сделали сознательно, дабы не сразу понял средний человек в чем дело, или просто Вам не хочется ответить на него яснее и подробнее. Нам думается, что если детей этих Вы хотите учить, и если дитя спрашивает, то учитель должен ответить на все их вопросы, ясно, определенно и особенно важно,- беспристрастно, а Вы как будто этого не сделали, а лишь полемизируете".

Не понимаю недоумения "группы служащих",- мне кажется, я отвечал авторам письма с Путиловского завода вполне вразумительно и ясно.

Они написали мне: "Если вы будете критиковать правительство Народных комиссаров, мы закроем "Новую Жизнь"".

Я ответил: ""Новая Жизнь" будет критиковать правительство Народных Комиссаров, как и всякое другое правительство". Для вящего поучения я прибавил: "Люди, работающие в "Новой Жизни", не для того боролись с самодержавием подлецов и мошенников, чтобы оно заменилось самодержавием дикарей".