Люда перевернула несколько страниц.
- Вот. Под номером тридцать три записаны пропавшие шахматы, показала она.
Глеб прочитал: "Шахматы из слоновой кости. Покрыты цветными лаками и позолотой. Высота фигур 5 - 7 сантиметров. Италия. XVII век (?)"
- Где они стояли? - спросил Глеб.
- Вот здесь. - Люда указала на пустое место на средней полке в углу комнаты. Рядом с ним выстроились закованные в тяжелую броню бронзовые солдаты, вооруженные щитами и копьями. Лихо подняли над головами мечи всадники на конях. Сурово высились средневековые мрачные башни с бойницами - туры или, как их положено правильно называть, ладьи.
У стены стоял большой массивный шкаф. Через стеклянные дверцы на Глеба смотрели корешки шахматных книг.
Вот большая толстая книга польского писателя Ежи Гижицкого "С шахматами через века и страны". Горин открыл дверцу, взял книгу в руки, осторожно раскрыл, начал листать. Как много иллюстраций! Действительно, с шахматами попадаешь то в область живописи, то в мир литературы, то в музеи истории, то в океан музыки... А это что за книга? Почему она одна лежит на верхней полке? Все остальные расставлены в алфавитном порядке плотно, одна к одной. А эта - отдельно. Может быть, ею недавно пользовались? Глеб прочел название книги: "Избранные этюды А. А. Троицкого". Положив книгу на то место, где она лежала, Глеб аккуратно прикрыл дверцы шкафа.
Рядом со шкафом в стену был вделан старинный изразцовый камин. На его зеленоватой передней стенке тоже были вылеплены шахматные фигуры. На боковой стене камина на самом верху виднелась маленькая шахматная доска, набранная из светлых и темных квадратиков. На ней чуть заметно проглядывали шахматные фигурки. ...Да, вся комната, даже многие мелкие предметы в ней были посвящены шахматам.
Стемнело. Люда включила свет. Под потолком зажглась пятирожковая люстра, мягко осветив эту необычную комнату.
В музее, как назвал про себя эту комнату Горин, удачно сочетались современные предметы: люстра, книжные полки, стол - и старинные: камин, шахматный столик на толстой ножке, стоявший возле окна, а главное - сами шахматы, да еще картина в тяжелой позолоченной раме, висевшая над письменным столом.
- Через окна вор проникнуть не мог, - сказал Долгов, глядя на плотно закрытые, заделанные на зиму рамы.
- Конечно. Да ведь и третий этаж, - вздохнул Горин.
- Дверь тоже внушительная и запирается хорошо... Я проверял, добавил Долгов.
Горин посмотрел на него, кивнул, хотел что-то сказать, но снова отвлекся. Шахматный музей не давал ему покоя. На стенах между полками и выше полок висели удивительные шахматные доски и картины на шахматные темы. Вот темно-красная гладко отполированная доска - подарок из Вьетнама. А та сделана из перламутровых раковин...
- Как вашему деду удалось собрать такую коллекцию? Тут ведь есть очень дорогие вещи, - спросил Глеб.
- Он собирал всю жизнь. Последние годы тратил на шахматы и книги всю пенсию. Он - бывший военный, фронтовик. Получал пенсию и до самого конца работал. Многие дарили ему шахматы, доски, разные шахматные предметы, рассказала Люда.
- Ваш дед мог бы сдать их в музей, - заметил Глеб.
- Он и хотел это сделать. Но в музее сказали, что сохранить коллекцию в целом виде не смогут. Должны разложить по векам и странам. Дед так не захотел и не согласился. Он мечтал сохранить всю коллекцию целиком... Он говорил, что собирал не только для себя. У него бывали и шахматисты, и историки, и разные ученые, писатели, журналисты. Его знали очень многие. Приезжали отовсюду. Даже из-за границы...
- Что это за картина? - спросил Глеб.
Он подошел к шахматному столику, над которым висела заинтересовавшая его картина, и начал ее рассматривать. В левом верхнем углу картины взвился грозный белый шахматный конь. Изо рта коня вырывается огонь. В правом нижнем углу черный король в ужасе согнулся и пытался загородиться от страшного коня. Король метался по крепости, защищенной башнями-ладьями, но выхода не находил. В крепости взметнулось пламя. Отсвет пожара осветил искаженное страхом лицо короля.
- Эта картина деду очень нравилась. Ее прислала художница из Казани Сатонина. Я запомнила ее фамилию, так как дед с нею переписывался. Он очень хвалил эту художницу... Здесь изображен спертый мат, я помню название по каталогу деда.
- Фу ты... Конечно, как это я сразу не догадался. Действительно очень любопытная картина.
Горину уходить из шахматного музея не хотелось... Долгов напомнил ему, что пора идти. Оба направились в прихожую. Когда вышли на улицу, Долгов сказал:
Читать дальше