Нина Горланова - Случай на Радоницу

Она сразу легкую испарину почувствовала на лбу.

- Мы обе видели наводчика - читал на площадке газету целых пять часов! Или четыре.

- Или три, - с сомнением добавила Искра.

Он горько на них посмотрел: " Бабье, дуры ".

- Как выглядел наводчик? Портрет! Портрет давайте.

- То горбился, то прямой... Усы такие... Читал газету. На площадке стоял.

- Какие усы: пегие, рыжие, белокурые, черные?

- Обычные усы.

- Вы кем работаете?

- Я доцент университета.

Оперативник сказал обреченным голосом: "Понятно ". Видно, что в его жизни было много доцентов-свидетелей и толку от них никакого. Научные работники углублены в свои мысли, бескрайние научные просторы, а внешний мир они рассматривают как приложение к вечным законам.

- Вы его найдете, вора? - спросила Искра детским голосом. - Да?

- Не знаю, не знаю, ничего не обещаю! - отрезал оперативник.

- Это надо же: в Радоницу воровать идти! Грех-то какой! Бог его накажет! Ведь что есть более святое... чем пойти на родную могилу... в Родительский день! А они в это самое время людей грабят! Нет, Бог обязательно накажет его! Их! - Светлана бормотала это бесконечно. - Бог накажет за такое!

- Ничего не обещаю, - твердил свое оперативник. - Мало людей у нас. Не хватает средств. Подпишитесь, свидетельница. Вас как зовут?

- По паспорту я Светлана, но в святцах нет этого имени. Так что я Фотина. Однокоренные слова: фотография, фотон, фосфор...

- Хватит! - взмолился оперативник.

- Вот какие у него были усы: псевдоницшеанские.

- Вот этого не надо! - Он выставил руку защитным движением. - У вас есть телефон, Искра Даниловна?

- Телефон у меня ,- ответила Светлана.

Он вяло записал номер.

- Вот увидите: они попадутся , Бог их накажет - в такой день воровать! - Светлана смотрела, как следователь пальцем чертил на лбу какие-то мучительные круги, как бы ловил мысль, которая уходила от него, а если б не уходила, то помогла бы сдвинуть с места это тухлое дело.

- Мы сразу поняли, что он тут не зря стоит, что наводчик! - кричали они ему вдоль лестницы - вслед.

- Портрет, портрет дайте! Я позвоню вечером! - Он словно в два прыжка исчез.

Вечером он не позвонил. Светлана, как и все в подъезде, думала: ограбление - как ползучая заразная болезнь. Завтра это может случиться с каждым, но не дай Бог!

Драма в том, что добро и зло в чистом виде не существуют. Украли злые у добрых? Однако если Господь допустил это, то за что-то... Слова все какие-то примитивные, думала Светлана, но там, где пытаешься дойти до глубины смыслов, сложные слова не нужны. Там, где глубина, там и литература кончается, там начинается вера.

Ну почему вот этот грабеж совпал с Родительским днем? Если бы в другой день ограбили, то понятно - в назидание за что-то... А тут как все понять? Господи, дай мне знать во сне, где же смысл!

Она сначала услышала звонок телефона, а потом уже поняла, что задремала. Звук будто ударил по всему телу снаружи и изнутри. Она - крупно дрожа - сняла трубку.

- А Бог-то нашелся ! - ликующим голосом сказал следователь.

- Как нашелся ? Он всегда был, есть и будет.

- То есть это... телевизор нашелся ! Идите к пострадавшей и скажите.

Светлана протерла глаза, вызвав под веками каскад картин в стиле Хуана Миро.

А следователь веско продолжал:

- Я ведь сразу обещал, что приложу все усилия, чтобы найти вора!

Что-то было не то в его словах. Она притянула к себе из прошлого кусочек Родительского дня, и усталый осыпающийся голос оперативника повторил: "Не знаю, не знаю, ничего не обещаю... не хватает людей ".

Сейчас голос у оперативника был другой: казалось, что сама телефонная трубка улыбается .

- Завтра в пять часов привезем телевизор и артиста... для следственного эксперимента. Вы будете дома?.. Они продавали без документов " Шарп "...

Искра Даниловна первое, что сказала, сомневающимся тоном:

- Наверное, уже что-то там не работает - такой "Шарп " хороший-то был... - Но наткнулась на Светланин удивленный взгляд и зачастила: - Не врет ведь Маринина - на самом деле оперативники ночами работают, убиваются, ловят... А мясо-то? Мясо не нашли?

Светлана собрала на лбу удивленную гармошку...

Вор вздрагивал, потел и поикивал от каждой вспышки фотоаппарата. Он походил на того, кто стоял на площадке, но был в два раза меньше. А усы были большие, неопрятные, словно они приобрели собственный разум и выбросили в разные стороны длинные волосины как органы чувств. Пришло пять мужиков: вор, участковый, оперативник, конвоир и фотограф. Из них трое были с усами. Значит, сейчас, чтобы раствориться в толпе, надо носить усы.