Нина Горланова - Кристина

Вот тут-то и раздался телефонный звонок. Мать Кристины звонила из Кунгура. Она недавно выписалась из больницы - получила в бане сильные ожоги. Кристина как раз послала ей телеграфом три тысячи, значит, мать захотела поблагодарить?

- Доченька, у тебя отпуск - приезжай ко мне, побудь здесь... неделю.

- Мама, люди ведь не зря отпуск придумали! Я знаешь как измоталась. У нас с Беном билеты в Крым.

- Да тошно мне!

- Это от токсинов, мама! Ты же знаешь, что обожженная кожа много токсинов в кровь выделяет. Деньги получила? Хватит на гемодиализ?

- Ожоги-то уже зажили, рубцы только... но все тошнее и тошнее мне. Ты бы приехала, мне ничего не надо, я сама все делаю дома, ты только побудь со мною, Кристя!

(Так!)

- Если я не отдохну, у меня тоже депрессия начнется... Я и так с психами работаю по шесть дней в час, мама.

После этого телефонная трубка ударила воплем:

- Ну, конечно, доченька, я все понимаю!

Потом, задним числом, Кристина проанализировала, какой после этого случился денек. Борис три раза разбивал посуду: чашку, тарелку и цветочный горшок за 55 рублей. Она в конце концов мягко укорила: разве можно быть таким невнимательным!

- А в детстве я мечтал переловить всех шпионов, которые мешают нашей стране. И решил воспитывать в себе внимание, а потом ужаснулся.

- Чему же ты ужаснулся? - Бен достал жвачку изо рта и прилепил ее за ухом (что-то африканское).

- Внимание получается какое-то нечестное. Под видом наблюдения можно разрешить себе все что угодно. Ну, прошарил я один раз родительские карманы, ничего - разумеется - не взял... Но внутри после этого грязно было.

А уже Кристина чай разлила (обед заканчивали). И Бен поставил свою чашку с чаем на дольку чеснока, чуть не обварился. Потом он же телефонный аппарат оставил на ручке кресла (после звонка Насте). Кристина вовремя его спасла на тумбочку.

А Борис всю ночь думал, жилисто собравшись: уж та ли жена у него? Ведь если он и Кристина - одно, может ли быть, что и он с матерью своей так же бы поступил? От вопросов все жилы еще сильнее накрутились на невидимый ворот, и во всем туловище стало накапливаться нечто тяжелое, горячее. И вот, пожалуйста, утром он обнаружил у себя то, что в народе называлось почечуй. Когда Кристина вошла в ванную, муж продекламировал ей сквозь зубную пасту:

О сверхужасный геморроид,

Ты поразил меня во сне!

И, как из бездны астероид,

Пронзил внезапно недра мне!

- Осипенок! Композитор! - покачала головой Кристина.

Фамилия мужа такая - Осипенок. И он был композитор, но не из тех, кто звуки в кудри заплетает, а просто закончил факультет "Механика композиционных материалов".

- Отец Берлаги! Это все ваш физик-теоретик - его влияние...

Да, в институте можно было пятерку получить и за отличное знание Ильфа-Петрова, такие советские шуточки. Бориса спросили: "Кто был отец бухгалтера Берлаги?" - "Фома" - "Идите, отлично".

Но заметив, как осторожно двигается муж - походка в виде циркуля, она послала сына в аптеку за геморройными свечами, ибо мужу завтра тоже нужно уезжать - в командировку на Байконур. После краткой инструкции ("Вводить на ночь!") Кристина кинулась к межеумочному завтраку и чемоданам. Что же это, думала она, если у Бориса зуб заноет или там среднее ухо, он меня вообще поэмою задавит.

А Борис понял, что ему не перенести тяжелого разговора о матерях дело не ограничится распухшими узлами в неудобосказуемом месте. Он прочно замолчал, лишь изредка волной поднимая губы, чтобы сбросить напряжение. Кристину встряхивало каждый раз, когда она замечала эти волны губ! Но надо вычеркивать из списка собранные и утоптанные в чемодан вещи. Время по кусочкам от дня отрезается, а он волнуется из-за своих венозных шишек. В четыре уже поезд!

Поскольку бутылку вина отдали соседям, Борис достал бальзам "Мономах". Кристина грохнула в прихожей два невыносимо тяжелых чемодана и достала маленькие - на несколько капель - мельхиоровые рюмочки, которые убрала сразу после скудного орошения горл.

- А еще? - робко осведомился Борис. - Еще на посох?

- Иди к Мономаху! - отрезала Кристина. - Если много посошков, то получится дубина народной войны. Про ОМОН помнишь?

О, лучше бы она не напоминала. Лет пять назад, изрядно выпив, Борис позвонил в дверь бакинститута и попросился переночевать. А сторож нажал ногой какую-то кнопку, и явился омоновец с дубинкой...

И поэтому Борис сейчас ответил неартикулированно, в смысле "хм-м". Он боялся, что если прояснит позицию свою, то последует со стороны жены тост за сохранение мемориального сугроба, в котором Борис чуть не замерз. Острословие жены - как царская водка. Она может растворить золотую статуэтку, а обратно уж... вот то-то и оно.