Нина Горланова - Вечер с прототипом (Рассказы)

- По нашему гороху вчера побродили пьяные соседи - все истоптали, весело сказал Роберт.

Точно Пьер!

Из года в год Раиса Константиновна давала старшеклассникам свободную тему по "Трем мушкетерам". Дала и на этот раз. Все мальчики написали: "Портос - это я". Все меньше с каждым годом Д'Артаньянов... Но в поколении Роберта они еще остались.

- До сих пор помню, как ты сказала нам на уроке: Хлестаков - паразит второго порядка, он паразитирует на таких же паразитах - чиновниках...

- Я продолжаю это говорить в классе. А что?

- Хочу радар на лоджии установить. Записать пение птиц, а потом включать на большой громкости иногда - пусть весь район слушает, радуется.

Рая подумала: по этому бы устройству передавать: "Верьте в любовь! Она может прийти к вам в любом возрасте!".

- А еще вот что! Хочу три кедра посадить. Говорят: в еловом лесу работай, в сосновом - Богу молись, а в кедровом отдыхай.

Вечер с прототипом

Залезла в "закрома родины" - так младшая дочь Агния называет мои мешки с записями. Нужно было выбрать много чего, чтоб замаскировать прототипов. Это у нас называется "рыбная ловля".

Мой приятель недавно - как бы между прочим - сказал: живой прототип опасен. Мне ли этого не знать! Один до сих пор в отместку пугает по телефону: "Вам позвонил компьютер с телефонной станции Уралсвязьинформ. Ваша задолженность составляет восемь тысяч триста семь рублей...". В первый раз мы задергались, испугались этих тысяч рублей задолженности (откуда им быть?), бегали, выясняли, а потом - раза так с третьего - я уже узнавала его голос...

Три месяца тому назад другой прототип - наш близкий друг - узнал себя в опубликованном рассказе и перестал звонить и приходить. Хотя я не знаю даже, на что он обиделся (герой там остроумный, страстный, распрекрасный). Видимо, само нарушение принципа частной жизни... как-то ранит. Неприятно читать о себе вообще. Даже когда имя другое: Арнольд.

Кстати, под этим именем я его оставляю и в этом повествовании.

Сказать-то легко: бросил близкий друг! А в жизни у меня такая тоска под сердцем поселилась. Любовь бывает в сердце, а тоска - под сердцем...

Ведь друг приходил через день да каждый день! Один раз так спорили о Горбачеве, что пожар начался (забыли про кашу на плите).

Я загоревала, когда Арнольд нас бросил! Через месяц написала ему большое письмо: просила простить. "Кровь моя начинает веселее бежать в любимом поле притяжения друзей!" Но ответа не было.

Я тут, конечно, сильнее запечалилась. Вспомнила ливень милостей! Пролился на нас в свое время ливень милостей от щедрого друга! Раз так пять-шесть благопоспешал он с помощью (материальной). То есть мы тоже ему помогали, но об этом не нам судить, а вот его помощь точно была тогда выражена в деньгах, и немалых!

Написала я второе письмо - еще длиннее, еще просительнее. Но порвала его, так и не послав...

Вообще наш прототип - самый непредсказуемый прототип в мире. Ему не угодишь! В одном рассказе я заменила поездку в Югославию поездкой в Болгарию, так подруга возмутилась - зачем?! Я ей: по закону защиты прототипов. А она свое: зачем изменила - стало хуже!

Ну, хватит об этом, надо работать.

Начинаю искать фамилию для героя - у меня они записаны в отдельной тетради.

Жлобич - нет, тут слышится "жлоб", а я своих героев люблю!

Лекторов - не поверит читатель, что есть такая фамилия, хотя она существует.

Российкин - уменьшительный суффикс тут меня смущает.

Немов - герой как раз златоуст, не подходит.

Кусаев - не надо!

Надсадов - что-то не то...

Прямов - слишком прямо.

Непонятливый - мой герой как раз понятливый!

Огрызко, Пиявко - это уничижительно как-то.

Тролль - слишком экзотично.

Философенко - трудно будет читателю полюбить героя с такой фамилией! Недавно моя приятельница-писательница возмутилась, что я описала ее под именем Мура, которое так легко исказить, если ударение поставить на последний слог. Я говорю: "Ну, ты тоже меня опиши где-нибудь, и будем квиты". - "Нин, это будет уже как в анекдоте, когда съели нашего посла в Африке, МИД - ноту протеста, а те отвечают: так съешьте нашего посла!".

Шлюхин - еще труднее полюбить героя с такой фамилией.

Погоняйло - но герой никого не погоняет.

Накопюк - и не копит.

Рыжкин - будут представлять его рыжим, а он брюнет.

Хлюпин - не хлюпик!

Пустомельский - для сатиры, а я не сатирик.

Наливкин - прототип любит делать наливки, но именно поэтому эту фамилию исключаю.

Плуталов - подумать надо...