Апполон Григорьев - Человек будущего

- Давно ли ты здесь? - спросил Виталин, садясь подле нее и нисколько, казалось, не изумленный нежданною встречею.

- Почти год, - отвечала она, - и почти столько же ищу тебя по всему Петербургу. Я знала, что ты здесь, - но где, это было мне неизвестно, как всем. Ты бог знает что делаешь, - прибавила она, взглянувши на него грустно. - Ты забыл всех, всех...

- Ну, многие, конечно, меня в этом предупредили, - возразил Виталин. Да и скажи на милость, к кому я там стану писать?.. К тебе... но, кстати, муж твой здесь?

- Он умер, - сказала она, стараясь придать тону этого ответа прилично-печальный оттенок.

- Без церемоний, пожалуйста... Это самое умное дело, какое он сделал в свою жизнь. Он надоел тебе страшно?

Она молчала, потупив глаза.

- Он был удивительно глуп, не правда ли? - продолжал Виталин все так же спокойно, как будто говорил о живом и совершенно постороннем человеке.

Она кусала губы, чтобы не расхохотаться.

- Но оставим его... Зачем ты здесь?

- Зачем ты-то здесь, и целые годы? - отвечала она и, привязавшись к этим словам, захохотала, как ребенок.

- Зачем?.. Вероятно, затем, что здесь незаметнее ничего не делать, пьянствовать и проч. Кстати, легенды обо мне разрослись, я думаю, в целую поэму? Как там, по преданиям, я пью?.. Верно, мертвую чашу? А играю, а? Наверную?

Говоря это, Виталин нервически смеялся.

Ее голубые глаза потемнели от слез, она хватала обеими руками его похуделые и маленькие пальцы.

- Бедный, - прошептала она, - ты все еще не позабыл ничего прежнего?

Он был тронут ее участием и, схвативши одну из ее рук, поднес к губам.

- Зачем ты здесь? - повторил он тихо и нежно, смотря на нее глубоко грустно.

- Это ты узнаешь нынче же, - отвечала она как-то робко и принужденно.

- Отчего не теперь?

- Не все ли равно тебе?

- Ты знаешь, как я не люблю откладывать того, что можно узнать сию секунду, на целый день.

- Впрочем, - сказала она, принужденно-весело, - что же такое нынче или завтра? Итак, мой добрый друг, не удивляйся, не брани меня - я - актриса.

И сказавши это с усилием, она опустила ресницы.

- Ты актриса? - почти вскричал Виталин с радостным изумлением.

Тон его ответа произвел на нее какое-то странное действие; она вся оживилась, ее щеки вспыхнули румянцем, и она бросилась к нему на грудь.

- Ты не упрекаешь меня? - спросила она с радостью ребенка, который ждал упрека и услыхал слово любви.

- Я - упрекать тебя, моя сестра, мой друг, мое дитя, - говорил Виталин, целуя ее белокурые локоны. - Я упрекать тебя? Да ты с ума сошла?.. Я, который мечтал видеть тебя Офелией Шекспира, тебя, живое повторение Офелии... И мои мечты сбылись? Знаешь ли, что это, может быть, в первый раз мои мечты сбылись?.. Дитя, дитя, ужели ты думаешь, что я сам не был бы актером, если бы не мешали мне проклятая грудь и расстроенные нервы?

- Сумасшедший, - сказала она с улыбкою, поправляя локон, - ты все тот же сумасшедший, все тот же (продолжала она шепотом), который своим безумным учением чуть не... - она не договорила.

- А что?.. ты забыла его?.. - спросил Виталин полушутя, полугрустно.

- Забывается все, хотя грустно и горько, - отвечала она, задумчиво и склонив голову.

- А я тогда любил тебя, любил сильней, чем он, хотя не так порывисто.

- И говорил все о нем и умолял за него?

- Ты его любила?

- Да, и его и тебя, почти равно.

Виталин задумчиво взглянул на нее и потом прошептал почти про себя: "Быть может, его я любил тогда больше, чем тебя, больше, чем себя. Но что прошло, прошло, - продолжал он громко, - давно ли?..".

Карета остановилась перед одним из домов Малой Морской. Начатая речь осталась без окончания. Лакей отворил дверцы, спустил подножку... красавица выпорхнула и была уже на лестнице, когда Виталин только что вышел из кареты.

- За мною, - сказала она ему. - Иван, отпусти карету и вели приезжать завтра.

Виталин последовал за нею и остановился только, когда она дернула за звонок отделанной под карельскую березу двери, в третьем этаже.

Им отперла старушка в трауре и белом чепце и с удивлением взглянула на гостя.

- Анна Игнатьевна, Анна Игнатьевна, - вскричала она, - поскорее кофе, я иззябла, - и вслед за этим бросила на стоявший в передней комнате маленький комод свой роскошный салоп и побежала далее. Виталин за нею.

Анна Игнатьевна покачала ей вслед головою, свернула бережно салоп, повесила на крючок пальто гостя и ушла в боковую дверь.

Квартира нашей артистки была просто чиста и опрятна, но вкус женщины в размещении всего, какой-то стройный беспорядок сделали из нее изящную квартиру. Она состояла из четырех комнат: передней, кухни, в которую ушла Анна Игнатьевна, приемной, где стоял в углу тишверовский рояль и как-то комфортабельно была расставлена немногочисленная мебель, и спальни, заменявшей и уборную.