Фаина Гримберг - Мавка

Вероятно, все это родство: Николай Михайлович Колисниченко, Анна Георгиевна Броницкая, Виктория Ивановна ...ова, Тата, Миша, Ольга Колисниченко и Г-вы; и, вероятно, Достоевский определил бы это все как "случайное семейство"; ну, как в "Подростке". Но я думаю, что никаких случайностей здесь и нет, а все логично и закономерно.

А меня возможно, я знаю, возможно упрекнуть; но я совсем не забыла моего старого товарища Аркадия Ш. Я хотела сказать, что, конечно, встречаются изредка чy'дные чудаки, и они влюбляются в статуи и картины; то есть в те, которые стоят и висят в музеях, или в репродукции; или вдруг даже и в металлические скульптуры на станции метро "Площадь революции". Только такой человек, больной, в сущности, решился бы влюбиться в Тату Колисниченко. И еще в нее влюблялись совсем простые ребята; они просто думали, что если Тата двигается, ходит и говорит, значит, она - обыкновенный человек, только очень красивая... Аркадий Ш. не был таким простым; он всегда понимал, что эта девочка - особенное существо. У него глаза глядели с этой сумасшедшинкой, но он всегда оставался здоровым поэтом, у него добрая здоровая душа. И потому он не в состоянии влюбиться в плескучий ручей, в солнечный яркий весенний свет, в картину, в статую, в Тату Колисниченко.

Но каково это было - увидеть Тату и вдруг, мгновенно понять, как это она, внезапно, мгновенно энергически улыбнувшаяся, сходна с одной из кор архаических девушек, статуями вставших на Акрополе; и совсем вдруг почувствовать, что кругом тебя - нет, не какой-то скучно привычный жилой город, а пространство до моря Черного - зеленый золотой цветочный океан степь Гоголя, Кайдацкий перевоз, мощные дубы-деды грезят памятью древесной о прошедшем Геродоте, и Гийом возводит польскую крепость; а Борисфен Славянчич идет мощной водой, и еще вчера Гостята бар Коген держал здесь перевоз для бен Ханукки, а генерал Браницкий и Грицко Нечеса в белом парике мучном езжали верхами. Здесь Ваня Айвазовский рисовал картинки проездами в столицу империи, Санкт-Петербург, маленький чеченец, крещенный григориански. И неподалеку от Соборной площади, в барском доме, Елена Г. родила грядущую теософию и писала повести. И бронзовый статуй великой Екатерины так и не встал на постамент, а москальские войска вставали на постой, дивясь красавицам. Нагорный город встречал гульбищами Средней улицы. И Тата шла в школу, размахивая маленьким портфелем, так детски, так легко. Мимо снесенной деревянной синагоги и костела с фреской рухнувшей. Поляки и евреи Бабеля здесь больше не живут. Здесь улицы асфальт. Смотришь на идущую девочку, и отчего-то - под сердцебиение твое раскрывается пространство. Там, дальше, - там Венгрия, Словакия, там железная дорога, пароходы на Дунае, Вена, А-ме-ри-ка!, где живо станешь из Ондрея Вархолы Энди Уорхолом, двужильная душа...

Тата заканчивала десятый класс. Было ясно, разумеется, что - в Москву, в Москву. До Парижа, и Вены, и Нью-Йорка, и есть который современный Париж, мечты провинциальные наши молодые не залетали в те годы - 1967 год, затем 1968 год. Тата подумывала о театральном, о ВГИКе, но ее уговорили поступать в Литературный. Тата не возразила, когда Анна Георгиевна отослала ее стихи в Москву, откуда отец посылал Тате, то есть маме Ясе для Таты, деньги, переводил по почте. Значит, ее родители не были совсем в ссоре. Во всяком случае, отец руководил в определенном смысле поступлением дочери в Литературный институт. По его настоятельному совету были представлены на творческий конкурс именно украинские стихи Таты. Эти стихи - подборку - мама Яся отправила ему, и он сам - лично - их отнес. Тата грезила смутно о будущем своем смутном и очнулась, и оскорбилась, лишь когда узнала, что совет отца принят и отосланы в Москву именно ее украинские стихи. Значит, отец не верил в нее, в ее способности; пусть, мол, она поступает как начинающая украинская поэтесса, числясь, естественно, в известном "проценте нацменов". Однако ссориться с мамой Ясей Тата не стала. В конце-то концов, пусть они все делают покамест, что хотят. Все равно ведь и она в каком-то окончательном итоге сделает, что захочет. На самом деле неуступчивость и решимость настоять на своем начинаются с чего-то, на первый взгляд, мелкого, не такого значительного. На самом деле...

Стихи Таты были приняты на этом творческом конкурсе положительно. Впрочем, это и были хорошие рифмованные стихи юной девушки, начитанной и способной; было несколько совершенно прелестных стихотворений, дышавших непосредственностью чувства, уже ею испытанного, было много прелестной наивности. И еще Николай Михайлович... Я помню, удивлялась, неужели Тата никогда не видела отца, ведь он приезжал... Все же она призналась, что видела, конечно. И маленькую он водил ее гулять все в тот же Детский парк и покупал эскимо на палочке, а потом она сама не захотела встречаться с ним в его приезды.