Чингиз Гусейнов - Доктор N

- Шестнадцать! Шестнадцать тюркских империй в истории человечества! Оживлять мертвого - вот что это значит! Мы, тюрки!.. Ну да: имеем мужество льва, хитрость лисицы - так закрутить обманные интриги, что и самому потом не распутаться, хищность волка, боевой жар петуха, чтоб прокричать лишь, а из крылатых... нет, из крылатых петух только: ни орла, ни ястреба.

Не откажешь оратору в красноречии, Нариман поймал себя на мысли, что захвачен речью, некие подробности, о которых не знал, в поэтических характеристиках Насиббека:

- ...Великая Гуннская империя, еще до нашей эры, когда, собственно, и Руси не было,- на светло-малиновом нарисован желтый дракон, и два кончика его длинного языка вытянулись, устрашая недруга. А тут сплошь чистое желтое знамя Восточной Гуннской империи, воспетое даже древними греками, и третья империя - гуннов европейских, чей символ - золотистая диковинная птица, вроде орла, с короной на голове и вразмах два мощных крыла, на белом фоне.

- Аварская империя: на зелёном скачущий чёрный всадник, слился с чёрным конём, и повёрнута голова у всадника назад, натянул тетиву, вот-вот выпустит стрелу, весь облик - стремительный бросок вперёд, вытянулся в ровную линию в своём движении. Империя Белых и Голубых тюрок, двести лет просуществовала, Хазары, Уйгурское царство - шесть веков! На коричневом фоне - две белые маски, Его и Её, и немало догадок, по сей день неразгаданных: союз двух начал? мужского и женского? Империя Караханидов! Казневиды: на зелёном птица Феникс, глядящая на серебристый полумесяц. Сельджуки! Хорезмшахи! Золотая орда! Империи Тимура и Бабура - жёлтый клин врезается в красное! Ну и венец тюркских империй - Османская: на плошь красном белый полумесяц с восьмиконечной звездой!

Выбор делегатов на съезд мусульман, состоится в Москве - доме, купленном бакинским миллионером Шамси Асадуллаевым для благотворительных нужд московских мусульман. Жену-мусульманку бросил, женился на русской, перебрался в Москву, где и умер в канун войны.

Съезд, дабы объединить мусульман, установив в бывшей Российской империи строй, который бы обеспечил полноправное участие мусульманских народов в управлении государством.

А пока нескончаемый спор о цветах, за которым спор о путях, развешаны красочные афиши, приглашают на диспуты желающих, нарядные программки, речи, овации, вспышки восторгов, топот ног,

ЦВЕТНАЯ ГЛАВА, или ЗЕЛЁНЫЙ, КРАСНЫЙ, ГОЛУБОЙ.

Одни за цвет ислама, как повелевает вера отцов, другие за цвет огненный, кровавый - дань революции, современным веяниям пробуждения народов, за что ратует Нариман (цвет зари? алого восхода?), но вскоре возвысит свой голос, чтобы примирить крайности, и цвет примирения зеленого и красного - голубой, символ принадлежности к тюркскому роду, голубоглазым предкам, - МАМЕД ЭМИН.

наконец-то назвал твое имя!

давно пора.

тянул, оттягивал, сам не знаю, почему.

догадываюсь! тщеславная жажда быть первым.

мне оно не свойственно, это чувство.

увы, вождизм заразил и тебя - быть единственным полюсом в судьбе

нации.

уж не Меккой ли возомнил меня? или сам на эту роль

претендуешь?

рад бы, но жизнь распорядилась иначе, судьба избрала тебя.

ты прав, - доволен?

Из тех немногих имен, которые постоянно сопровождают Наримана, особенно с тех пор, как усомнился, и Дни убыстрили бег. Но и Нариман - в постоянных думах Мамед Эмина: высокий, чуть сутулится, смиряя гордыню и чтоб не привлекать ничье внимание.

В декабре двадцатого, сразу после освобождения Мамед Эмина из бакинского плена (Коба увез его в Москву), увиделись в тесном коридоре Наркомнаца: Нариман верховная власть в Азербайджане, а Мамед Эмин - власть бывшая, изгнанник.

Самые длинные ночи,- заметил тогда Мамед Эмин, а Нариман в противовес ночи сказал, что дни, мол, вскоре станут прибывать, и услышал в ответ, что именно сегодня - день рождения Кобы, его избавителя: не поздравишь если - не по-кавказски, а поздравлять - нет желания. Нариман промолчал: дескать, сам решай, как быть (стояли в очереди за миской супа в столовой Наркомнаца, куда прикреплены, каждый со своей думой).

- История, - сказал Нариман, - не терпит сослагательного наклонения: случилось, что должно случиться, коль скоро случилось.

- С каких пор атеисты стали цитировать Коран?

- Коран - священная наша книга.

- Если так, прощаю тебе грехи.

- Перед тобой я безгрешен.

Это потом, а пока споры. Как же: тюркское государство впервые за всю историю народа, заманчивая до головокружения перспектива! Не вассальные ханства шахской Персии, султанской Турции, раздробленные и ослабленные империями, не окраинное захолустье царской России, сгинувшей, а самостоятельное государство, в чьем трехцветном флаге соединены символы ислама, тюркизма и революционности. Много было споров, пока не согласились с трёхцветьем: лозунг тюркизации, дескать, разрывает единый мир ислама, кричали правые, а лозунг исламизации оттолкнет тюрок-немусульман, коих немало, - предупреждали левые, имея в виду якутов, алтайцев, чувашей, хакасов, гагаузов, караимов. На то и цвет красный, чтоб сплотить всех, кто ступил на новый путь, цвет крови.