Валерий Гвоздей - Меж двух миров, Некоторые аспекты чеховского реализма

"Пасмурные окна, стены, голос секретаря, поза прокурора - все это было пропитано канцелярским равнодушием и дышало холодом, точно убийца составлял простую канцелярскую принадлежность или судили его не живые люди, а какая-то невидимая, бог знает кем заведенная машинка..." [С.5; 346].

В ситуативном обороте рисуются две гипотетические ситуации, не слишком яркие, абстрактные, не создающие конкретного, запоминающегося образа.

Обе картины довольно смутные, ускользающие от воображения. Какая именно канцелярская принадлежность имеется ввиду? И как можно представить себе невидимую машинку?.. Кроме того, сравнения строятся на довольно распространенных штампах ("канцелярская принадлежность", "машина правосудия"), и это тоже сказывается на качестве образа, ускользающего от внутреннего взгляда.

Но вот выясняется страшное недоразумение, нарушающее будничное, монотонное течение судебного разбирательства.

"Это было тяжелое мгновение! Все как будто присели или стали ниже..." [С.5; 349].

Жуткое открытие, придавившее всех: конвоиру выпало вести в суд собственного отца, убившего жену и - мать солдата... С.61

"Никто не видел лица конвойного, и ужас пролетел по зале невидимкой, как бы в маске" [С.5; 349].

Снова предполагаемая ситуация трудно представима и - не слишком логична, внутренне противоречива.

Как вообразить абстрактное понятие - ужас - в облике невидимки да еще в маске?..

Но этот ускользающий образ становится параллелью невидимой "машинке" судебного разбирательства.

Наконец, страшная несообразность устранена.

Следуют финальные строки рассказа:

"Все подняли головы и, стараясь глядеть так, как будто бы ничего и не было, продолжали свое дело..." [С.5; 349].

В основе ситуативного сравнения - общеязыковое устойчивое выражение, не способное вызвать в воображении конкретный и яркий образ. Сам оборот скорее призван "отменить" описанное, "вычесть" его.

Но этот сравнительный оборот, не слишком выразительный сам по себе, взаимодействует с цепочкой других сравнительных оборотов рассказа и становится последним звеном в цепи, завершающим "минус-аккордом".

Входящие в рассказ гипотетические ситуации роднит то, что они ускользают от внутреннего зрения, их трудно увидеть. Все, кроме одной, описывающей позу председателя суда.

В рассказе вообще довольно последовательно отрицается зрение, вУдение.

Самые отчетливые проявления этого принципа - "невидимая машинка", "никто не видел лица конвойного", "ужас пролетел по зале невидимкой, как бы в маске".

С ними "рифмуется" занятие товарища прокурора, читающего "Каина", вместо того, чтобы следить за ходом разбирательства.

Своеобразной "рифмой" становится и название книги, имя Каина, убившего брата и после заявившего, что не сторож он брату своему.

Что это?

Чеховская реализация расхожего представления о слепой Фемиде?..

Тогда фигура председателя суда, близорукого и к тому же - прикрывающего глаза рукой, вписывается в общую картину как нельзя лучше, и быть может, становится своего рода центром композиции.

Иначе выстроена цепочка сравнительных оборотов в рассказе "Тина" (1886).

"В одном из углов комнаты, где зелень была гуще и выше, под родовым, точно погребальным балдахином, стояла кровать с измятой, еще не прибранной постелью" [С.5; 363].

Казалось бы - только строящееся на внешнем сходстве предположительное уподобление одного балдахина другому.

Но это уподобление создает любопытную игру смыслов.

Слово "родовой" здесь - двусмысленно.

Родовой - принадлежащий определенному фамильному роду. Однако тут же мерцает слово "роды", рождение человека на свет.

"Родовой, точно погребальный"... С.62

Тут же намек на финал жизненного пути, на смерть под тем же балдахином.

А что же между этими крайними точками, между рождением и смертью?..

Кровать с измятой, еще не прибранной постелью.

Все здесь: и свойства рода, и личные склонности Тины, ведущей домашний, "постельный" образ жизни.

И постель - как суть интереса многих мужчин к этому дому, к Тине.

"Но вот раскрылась дверь, и на пороге появилась она сама, стройная, в длинном черном платье, с сильно затянутой, точно выточенной талией" [С.5; 366].

Общеязыковой штамп (точеная талия), да еще - не очень удачное соседство слов "точно выточенной".

Или - удачное? Намеренное? Не в смысле "словно", а - от слова "точность", расчет?..

Тонкая талия, расхожий символ женской привлекательности, но при этом очень точно, до нужного объемы, "затянутая".