Владимир Хлумов: Дети звёзд

Анатолий. Господи, да это ж все не серьезно - графомания.

Мозговой. Э-э-э, зря вы так легкомысленно. Я вам случай один расскажу. Было это несколько лет назад. Тоже появилась рукопись, сначала она ходила по институтам, ее, естественно, шпыняли туда-сюда, в конце концов изобретателю это надоело и он подался в высшие инстанции, прямо в президиум Академии наук. Ну, люди там серьезные, занятые, не выдержали да и послали его ко всем чертям, в письменной форме, конечно, интеллигентно. Вроде все и утихло. Прошло некоторое время, появляется в президиуме человек и спрашивает на вахте, где, мол, такой-то секретарь академии принимает. У него, естественно, спросили, вы, мол, по личному вопросу или по служебному? Тот отвечает - по личному. Как раз в этот день по личным вопросам и принимал секретарь. Посмотрели на него, вроде выглядит нормально, в руке скрипку держит, ну и пропустили. Посетитель очередь спокойно выстоял, зашел в кабинет и спрашивает: вы, мол, такой-то, письмо подписывали? Академик-секретарь (кстати, смешно как звучит, будто птица секретарь), да, вот, значит, эта птица, ничего не подозревая, и признается, что мол, да - я подписывал, и приглашает гостя садиться. А гость не садится, кладет на стол ящик, открывает его, достает оттуда двухстволку и, не обращая никакого внимания на возражения секретаря, в него из двух стволов и пуляет. Заряд кабаний и, конечно, насмерть. Вот какой поворотец, Толя. Вот какие люди нервные пошли.

Анатолий. Неужели убил?

Мозговой. Натурально. С тех пор специальное распоряжение вышло - всех графоманов на психучет ставить. (Подмигивает Анатолию, и уже многозначительно.) Дело очень серьезное, очень, не дай бог, если что!

Картина вторая

Прошло несколько дней. Проходная института. У входа за столиком кемарит вахтер, Катерина Ивановна. Позади бюсты знаменитых русских ученых. На проходной появляется инженер Богданов. У него небритое лицо, лихорадочные глаза.

Богданов (пытается пройти, но Катерина Ивановна преграждает путь). Я к профессору Суровягину.

Катерина Ивановна. Петра Семеновича нет в институте, но я могу позвонить в отдел, может, кто-нибудь из сотрудников спустится на вахту.

Богданов. Черт побери, что за порядки!? Я пришел по очень важному делу. Да, да, по очень важному, именно для профессора. Сообщите профессору сейчас же или я сам... (пытается пройти).

Катерина Ивановна (всем своим видом показывает, что будет стоять насмерть). Я вызову милицию, если не прекратите.

Богданов. Ах, так!?

Богданов попытался протиснуться между стойкой и вахтершей. Он сжал кулаки, и, кажется, вот-вот произойдет хулиганская сцена, но вдруг все меняется. Ноги у него подкашиваются, голова запрокидывается назад, и он валится в объятия Катерины Ивановны. Та его ловко подхватывает и, протащив буквально два шага, осторожно усаживает на стул. Она профессионально похлопывает незнакомца по щекам, поднимает веко и определяет легкий обморок.

Катерина Ивановна. Что ж с тобой делать, болезный?

Вахтерша дает попить Богданову воды из графина и звонит в отдел Сыровягина. Вскоре появляется Анатолий.

Ермолаев (чуть наклонившись к Богданову). Вы к профессору?

Богданов (испуганно). Нет, нет. У вас не найдется два рубля?

Ермолаев. Собственно... (Анатолий запнулся) у меня, конечно, есть, но...

Богданов (встает). Вы не могли бы помочь мне, у меня, кажется, температура. Отвезите меня домой на такси. Деньги я верну.

Анатолий. Но я на работе. (Богданов бледнеет и снова падает. Анатолий подхватывает незнакомца.) Ладно, я вас отвезу. (Уводит Богданова.)

Картина третья

Квартира Богданова. Стеллажи книг. Появляются Анатолий и Богданов.

Анатолий. Так вы и есть Богданов?

Богданов. Да, Николай Степанович. Проходите в комнату, я сейчас чаек поставлю, надеюсь, не откажетесь? Да и деньги, деньги...

Богданов уходит, а Анатолий осматривает стеллажи.

Богданов. Интересуетесь?

Анатолий вздрагивает от неожиданности.

Богданов. У меня такой беспорядок, все некогда... Вас как зовут?

Анатолий. Толя.

Богданов. Анатолий - а по отчеству?

Анатолий. Можно просто Толя. Богданов. Как хотите, Анатолий. Вот два рубля, и давайте чай пить.

Богданов разгребает бумаги, ставит чайник. Внезапно дверь между стеллажами медленно, со скрипом приоткрывается, и Толя успевает увидеть совершенно пустую комнату и на одной из стен гигантский рисунок - изображение мальчика.

Богданов (резко бросается к двери, закрывает, вырастая перед лицом Ермолаева). Ах, сейчас она придет. Вы уж, Анатолий, не говорите, что я там в институте... в общем, что со мной плохо было. Вы скажите, что профессора не было, в командировке он. Да, или нет, скажите - заболел, а, черт, нет - заболел не то, пусть лучше в командировке. А вы специально приехали со мной поподробнее, так сказать, обсудить... Пойдемте, пойдемте, будто мы разговариваем. (Проходят к столу. Богданов усаживает Анатолия за стол, сует ему в руки пустую чашку.) Кладите сахар, мешайте, мешайте (нервно).