- А вот поем напоследок, а то в армию забирают, а там бубликов не дают, - и ест, смакуя.
А еще Филя любил гулять. Особенно по выходным, когда артель была закрыта. Он утром выходил из дому как обычно и шел на работу. Приходил, а там, конечно, никого в выходной день нет. Замок. Филя тогда поворачивался и шел гулять по улицам. До позднего вечера мог гулять, а то и до ночи. На речку летом забредал - посмотреть, как купаются. Сам не купался, а смотреть смотрел. Сядет в пальто на песок и смотрит. Его пацаны начнут дразнить, а он - ничего, улыбается только шире, коричневые обломки зубов показывает. Они кричат:
- Пошли, Филя, искупнемся, в ловитки сбацаем.
А он говорит:
- А не, я плавать не умею, я лучше в субботу в баню схожу.
Пацаны гогочут:
- Так сегодня ж и есть суббота.
Тогда Филя вскакивает и собирается уходить, потом смотрит на смеющихся детей и останавливается.
- А обманываете вы меня. Сегодня не суббота, а выходной.
И опять на песок садится, вот.
А по соседству с Филей, через один дом, жил Серега Шухленко. Серый у него кличка была. Раньше он спортсменом был, по борьбе. Чемпионом. А потом его бороть стали все подряд, и он с борьбой завязал. Попивать, конечно, начал - деньги были. А потом неизвестно, чем он занялся. Вечером уходил, утром приходил. Жена от него сбежала. Он ее раза два по пьянке погонял, она и сбежала.
Но Филю Серый никгода не трогал. Даже выпивши. Что с дурака возьмешь? Улыбается и улыбается. Наоборот, Серый его на своей машине катал. Бывало такое - едет Серый под газом, остановит тачку и говорит:
- Садитесь, товарищ Филя, я вас подвезу.
И подвозил, как начальника какого-нибудь. Филе это очень нравилось - на машине кататься.
А недвано шел Филя после воскресного гуляния своего домой, смотрит машина Серого стоит, обрадовался, думал, покатает его Серый, подошел ближе, видит, двери у машины открыты, с одной стороны мужик стоит и с другой, женщину держат за ноги и за руки, а в нутри Серый. Рот ей заткнул и делает, что немцы когда-то его маме делали. Филя испугался, затрясся весь и как закричит! И плакать стал. Эти двое его заметили, подхватили под руки и с разгону - головой в столб. А столб бетонный. Филя сполз по столбу на землю и все.
А Серый вылез из машины и говорит:
- Зря вы его. Дурак он с детства. Теперь и эту придется.
И они женщину тоже сильно о столб ударили. После погрузили обоих в машину и на свалку вывезли, а там в трубу какую-то засунули. И никто бы ничего не узнал, если б эта женщина живой не оказалась чудом. Очнулась она в трубе, выползла на дорогу - ее кто-то подобрал. А потом она уже рассказала все, как было - как к ней в ресторане подошли двое, когда она своего Гену ждала, а он опаздывал, подошли и говорят:
- Плати.
Она не поняла, в чем дело и спрашивает:
- За что платить?
Тогда эти двое по лицу ее ударили и по печени, вытащили на улицу и поволокли к машине, где их Серый ждал. Она милиционера увидала, кричать начала, но милиционер мимо прошел, наверно, не заметил. А дальше, отвезли ее на окраину, ну а там еще и Филя подвернулся.
Серого потом, конечно, нашли. И тех двоих, кто с ним был, тоже нашли.
На суде судья спрашивал их, как они могли такое совершить, а они говорят:
- Мы ж, - говорят, - не знали, что она не проститутка.
Сидит сама в кабаке, мы ей говорим - плати, а она не платит. Если б знали, что она просто баба, мы б ее не тронули.
- А человека убили, - судья спрашивает, - зачем?
- Филю, что ли? - говорит Серый.
- Филю.
- Филю мы вообще совершенно случайно убили. При чем тут Филя? Филя тут ни при чем. 1989
СТАРИЧОК
Вышел на улицу старичок. Наверно, в магазин или еще куда, по своим надобностям. А на улице вечер почти и скользко. Но он все равно вышел. Дома хоть и телевизор, и газету сегодня приносили, а все ж... На улице люди ходят, окна светятся изнутри красиво, шум разный, жизнь всякая. Только вот скользко и вечер почти. Он, старичок то есть, может, и раньше бы вышел, да к нему гость приходил от завкома. Год как вчистую на пенсии, а его помнят. Недаром, выходит, до семидесяти лет без малого горбатился. Теперь уже год отдыхает по старости, а этот, от завкома, пришел.
- Как, - говорит, - жизнь, Семеныч?
А старичок говорит радостный:
- А что жизнь? Жизнь - она и есть. Да. Только Степаныч я.
- Я и говорю Степаныч, - говорит этот от завкома. - Ты, Семеныч, глохнуть, что ли стал? А я тебе, значит это, удостоверение принес. "Ветеран комтруда" называется. На вот торжественно, распишись. И ценный подарок, значит это. Тоже распишись, тут вот, где пять рублей. Бери и держи хвост котлетой, бабке - привет от завкома.
Читать дальше