Александр Хургин - Какая-то ерунда (сборник рассказов)

- Вы по какому вопросу ко мне? - директор у Томки спрашивает, а руку не убирает, держит.

А Томка в ответ ему отвечает:

- По личному вопросу. Сугубо.

И рассказывает ему, что она, нечего сказать, специально для того замуж вышла против своей воли, чтоб квартиру получить, а ее теперь комендантша выписать хочет насильственно через суд, а мужа ее законного, Гешу Углова, приписывать в общежитии не хочет.

Директор, значит, ей задницу гладит нежно, а она ему все это начистоту - как родному брату - рассказывает. Рассказала, директор говорит:

- Ничего, - говорит, - этот вопрос мы имеем возможность решить положительно в рабочем порядке вещей и в соответствии с законом о семье и браке.

Томка говорит:

- Горячее вам спасибо, - и поворачивается идти, а директор говорит:

- Куда? - и толкает ногой дверь боковую. А там, за этой дверью, диван, телек, холодильник - комната отдыха там, в общем. Ну, закрылись они в той комнате, директор Томку на диван завалил, и Томка на спину легла, чтоб удобнее было, а директор ей платье задрал и возиться стал там подробно. Повозился, повозился, потом поднялся с Томки и к холодильнику пошел, наверно, воды попить.

А Томка спрашивает с дивана:

- Вы уже? - спрашивает. - Или мне еще не идти?

- Идите, - директор говорит, - идите.

Пришла Томка к комендантше, паспорт Гешин сдала, а через три дня комендантша ей его возвратила с пропиской.

Возвратила и говорит:

- Получи вот, -говорит. - В строго установленные сроки.

А когда этот дом малосемейный строители до конца достроили и сдали его под ключ, как говорится, Томке с Гешей в нем, в доме этом, квартиру выделили. Комната почти что около двенадцати метров квадратных и кухня пять. И ванная с туалетом одновременно. Въехали они туда, а Геша говорит:

- Теперь как? Будем начинать разводиться? Чтоб меня обратно к паханам прописать, в рамках законодательства?

Томка говорит:

- Развестися, конечно, - говорит, - нам можно. А можно ж и не разводиться.

- А чего ожидать? - Геша спрашивает.

А Томка ему отвечает, что через год же ж всего-навсего еще один дом начнут строить по плану и можно будет в том доме двухкомнатную квартиру получить.

- Меня ж, - говорит, - с очереди не сняли. Когда малосемейку дадут, с очереди сымать не могут, а это ж - малосемейка.

Геша Томкины слова обдумал со всех сторон и говорит:

- Так нас двое всего в семье.

- А мы ребенка родим, - Томка говорит. - Или, может это - в детдоме возьмем. А то у меня ж спираль стоит против того, чтоб не беременеть - так жалко ее вытаскивать.

- А точно нам дадут, - Геша спрашивает, - квартиру, ну и этого, ребенка?

- А куда ж они денутся? - Томка говорит. - Я ж им бумагу достану, что я бездетная по состоянию женских болезней.

- Как это ты ее достанешь? - Геша говорит.

- А у меня гинеколог есть знакомый, с тех пор, когда у меня еще спирали не стояло. Он мне бумагу выдаст. Тридцатку ему надо будет всунуть, и он выдаст.

И правда, выдал Томкин гинеколог ей бумагу. Не за тридцатку само собой, имея в виду, что дело это гнилое и можно на нем крупно залететь, но выдал. Наверно, деньги ему в этот момент были сильно нужны. И Томка стала на основании этой выданной ей бумаги ребенка оформлять.

Геша, правду сказать, говорил ей:

- На хрена тебе чужой ребенок? Давай, - говорил, - своего сделаем, личного.

А Томка ему отвечала:

- Я же ж тебе русским языком говорю. Спираль жалко вынимать, ее ж потом не достанешь.

А Геша ей возражал:

- А всю оставшуюся жизнь его кормить, чужого? А он, может, от алкашей окажется или от наркоманов.

- Так а мы же ж, - Томка ему говорила, - когда хату получим двухкомнатную , мы его назад же и вернем. Скажем, не устраивает он нас или скажем, передумали.

- А примут? - Геша сомневается.

А Томка ему отвечает:

- Примут. Чего ж им его не принять, раз он ихний?

Так она, значит, Гешу и уболтала. И оформила, значит, им ребенка. Оформляла, правда, долго. Документы всякие там требовали у нее - каких только всяких разных документов не требовали, а после ее с Гешей на различные комиссии еще вызывали, все допытывались, хорошенько они подумали или не хорошенько и до конца они понимают всю ответственность, которая на них ляжет вследствие этого ребенка или не до конца. А потом-таки выдали им пацана одного. Ничего такой пацанчик, в золотухе немного, а так - ничего. Взяли они его, пацанчика этого, подержали с месяца, может, три. Ну, или пять, и Томке двухкомнатную квартиру дали с учетом льготной очереди. Она, когда квартиры должны были распределять, перед этим то есть, сходила к Полупаеву, к директору, и им с Гешей пошли навстречу как молодой семье, проявившей акт истинного, можно сказать, милосердия, и дали в этом, новом доме квартиру. Двухкомнатную. И еще в заводской радиогазете про них статью передали. В эфир завода.