Рустам Ибрагимбеков: На 9-ой хребтовой

Первым из ворот вышел Мишоппа. Агабала шел следом. В руках у него была свернутая в трубку газета. Как только они прошли мимо Мустафы, тот перестал читать газету, но не отложил ее - не годится мужчине откровенно проявлять любопытство. И все остальные - и те, кто находился на улице, и те, кто следил за событиями из окон и с балконов, - старались сделать это как можно незаметнее. Мальчишки продолжали крутиться около грузовика, пожилые мужчины играть в нарды. И хотя с балкона Джангира не было видно сапожной лавки, можно было поручиться, что и те, кто стоял возле нее, не покинули своего места - вся улица продолжала заниматься своими делами, но ни один шаг Агабалы, ни одно его движение не ускользали от ее внимания.

Когда Агабале оставалось метров пять до ларька, оттуда выскочил с двумя бутылками Сафарали и побежал через улицу. Агабала бросился за ним.

- Скорей на улицу, - сказал Джангир, - отсюда мы ничего не увидим. Однако все трое остались у балконной двери, потому что Сафарали опять перебежал улицу и оказался возле грузовика и мужчин, играющих в нарды. Он тяжело дышал, живот его бурно вздымался и опускался.

- Не подходи! - рычал он. - Дети мои сиротами останутся, не подходи!

Агабала приблизился. В руках его была все та же свернутая в трубку газета.

- Куда ты бежишь? - спрашивал он почти ласково. - Люди смотрят, неудобно, - и оглядывался в подтверждение своих слов на людей, которые уже не помнила о приличиях и держались поодаль только из соображений безопасности.

- Клянусь твоей жизнью! - кричал Сафарали. - Не подходи!

- Не кричи, - упрашивал Агабала, - тише. Неудобно.

Расстояние между ними сокращалось, несмотря на то, что Сафарали довольно быстро двигался вдоль стены, прижимаясь к ней спиной, а 'Агабала с такой же примерно скоростью шел по мостовой.

- Подожди минутку, - продолжал упрашивать Агабала, - два слова тебе скажу, не больше.

Он сам, очевидно, верил сейчас, что единственно, что ему нужно, это сказать два слова - настолько искренне звучал его голос.

Наконец Сафарали не выдержал и, сильно размахнувшись, кинул в Агабалу одну из бутылок. Тот еле у спал увернуться, и бутылка, чудом не угодив в шедшего следом за Агабалой Мишоппу, со звоном разбилась об асфальт мостовой, зализ ее лимонадом.

Больше они уже не переговаривались. Сафарали, изловчившись, отбил об стенку дно у второй бутылки, и теперь у него из правой руки торчали толстые стеклянные зазубрины. Агабала, чуть пригнувшись, короткими шажками приближался к своему врагу.

Рена бросилась к телефону и торопливо набрала номер милиции. Джангир, не отрываясь, смотрел вниз.

- Незачем, - кинул он ей через плечо, когда она спросила у него адрес, чтобы сообщить дежурному. - Поздно.

- Адрес, говори адрес, - настаивала Рена. - Хоть ее спасти надо!

В этот момент Агабала прыгнул на Сафарали и, подставив под удар бутылки левую руку, мгновенно обагрившуюся кровью, с силой ударил своей газетой по голове одноглазого продавца. Сафарали выронил обломок бутылки и, замотав головой, как ослепленный буйвол, рухнул на колени. Газета еще раз опустилась на его голову. Сафарали, словно в недоумении, развел свои могучие руки и повалился на асфальт у камня, на котором милиционер Мустафа по вечерам читал газету.

И сразу набежали люди. Одни отняли у Агабалы завернутый в газету лом и принялись связывать ему руки, другие наклонились к Сафарали.

Милиционер Мустафа долго не решался сквозь плотное кольцо людей приблизиться к убитому и убийце. Он все время повторял:

- Нельзя же так... Ну, нельзя же...

И спрашивал у своей жены, которая не страшилась смотреть на труп:

- Крови много? Я тебя спрашиваю, крови много?..

- Все залито, хлещет. И глаз выскочил, - отвечала Сакина, - стеклянный. И снова лезла в толпу.

Наконец чувство долга взяло верх, и Мустафа начал медленно пробираться к Агабале. И тут как раз подъехала милицейская машина, из нее выскочили четыре милиционера. Мустафа сдал преступника и облегченно вздохнул.

К тему времени, когда Джангир и его гостьи вышли на улицу, Агабала и Сафарали были увезены, маленький круглоголовый мальчуган лег шести поливал из огромного чайника тротуар под своим окном, а люди вновь обрели способность любоваться красивыми девушками.

- Ну что из него вырастет, из этого мальчика? - сказала Рена. - Такой же бандит!

- Тише, - прошипел Джангир. - Сейчас не время для дискуссий. Поспешим.

И опять их разглядывала вся улица.

- Вот до чего доводят такие вещи, - сказал Гасан, глядя вслед Джангиру и девушкам и тыча большим пальцем правой руки туда, где был убит Сафарали. Думаете, у этих стиляжек нет братьев и отцов? А когда они узнают о том, что Джангир их домой к себе водит, думаете, они ему это простят? Такого волка, как Сафарали, видали, как отправили на тот свет? Думаете, с Джангиром будут цацкаться?