Эльдаров пошел вдоль борта туда, где размещались каюты первого класса.
Окно шихмурзаевской каюты выходило на палубу с другой стороны надстроек, и, чтобы найти его, Эльдарову пришлось обойти весь пароход.
Жалюзи были спущены, и увидеть что-нибудь было невозможно, но при большом желании можно было услышать звуки посуды и обрывки разговора, из которого следовало, что в каюте ужинают.
- ...лангет зуб поломал... - говорил мужской голос. Это был Садыхов. Он говорил что-то еще, но ничего больше из того, что он сказал, Эльдарову разобрать не удалось. Шихмурзаев молчал, зато одновременно говорили две женщины. Одна о чем-то рассказывала ровным приятным голосом, другая часто смеялась и возражала кому-то, по всей вероятности Садыхову.
- ...шашлык тоже?., была я... фуникулер... ничего ты не понимаешь... не так... - говорила она и заглушила первую, которая, очевидно, адресовала свой рассказ Шихмурзаеву. "Слава богу, все в порядке, - подумал Эльдаров, беседуют, ужинают, смеются, все, как у людей". Он успокоился. Можно было идти спать, но не хотелось, и Эльдаров пошел в каюту только для того, чтобы полюбоваться на готовящегося к облаве Салма-нова. Теперь, когда он уверился в том, что Шихмурзаеву и Садыхову ничего не грозит, нелепое поведение Салманова и собственное бессилие перестали угнетать его: он даже представил себе разочарованное лицо Салманова после того, как облава провалится, и совсем повеселел.
Салманов и в самом деле был занят последними приготовлениями инструктировал боцмана.
- Ты меня слушай, - говорил он, - никого больше не надо. Только ты и я. Увидишь - лезут, громко не кричи, лучше поймай, потом зови меня, а дальше не твое дело.
- Да понятно, что зря болтать-то, - басил боцман. - Который раз уж договариваемся...
Увидев Эльдарова, он смутился, но после того, как Салманов познакомил их, оправился и продолжал:
- Это Олька, сам видел, как договаривались. Длинный такой, с кобыльей рожей...
- Шихмурзаев, - подтвердил Салманов.
- Какая Оля, официантка? - спросил Эльдаров.
- Какая же еще, другой у нас нет.
- Пошли, - сказал Салманов.
- Пошли, - согласился боцман и поднялся с места.
- Я скоро вернусь, - сказал Салманов.
- Хорошо, - согласился Эльдаров.
Они вышли, из каюты. Эльдаров вышел следом.
Далеко он не пошел, но и здесь все прекрасно было слышно.
- Стой! - пронеслись вдруг по пароходу истошные вопли боцмана, - не уйдешь... Держи ее, держи... Хватай другую...
Послышался топот большого количества ног, мимо Эльдарова промчалось несколько человек, и он тоже побежал.
- Мальков, держи ту, убегет, - ревел боцман. - Ту, говорю, держи, дура... Щас мы посмотрим на ее рожу... Тащи фонарь!
Когда Эльдаров добежал до каюты Шихмурзаева, здесь уже собралось человек десять. Окно каюты было открыто, но в каюте, как и на палубе, было темно. Боцман держал за руку женщину, упорно пытающуюся вырваться. Подойдя вплотную, Эльдаров узнал в ней киноактрису, обещавшую ему книгу. Боцман делал вид, что из-за темноты не узнает ее, а она тоже не называлась, все еще надеясь как-нибудь ускользнуть неопознанной. Салманова не было.
Наконец появился фонарь.
- А, попалась? - заорал боцман, направив в лицо актрисы пучок света. Товарищ педагог, полюбуйтесь.
Эльдаров отпрянул в сторону, но, к счастью, предложение было сделано не ему, а появившемуся в этот момент Салманову. Актриса плакала.
- Вы за это ответите, - всхлипывая, говорила она. - Как вы смеете!
- Отпустите ее, - приказал Салманов и бросился к окну каюты Шихмурзаева. Боцман и остальные поспешили за ним.
- Шихмурзаев, Садыхов, выходите оба, - крикнул поазер-байджански Салманов.
- Олька смылась, - сказал кому-то боцман. - Она первая полезла, а за ней эта. Товарищ педагог побежал за Олькой, а я схватил актершу, а от нее какой прок, мне Ольку важно было, как нарушительницу трудового устава.
- Садыхов, Шихмурзаев, выходите, - повторил Салманов. Но в каюте царили темнота и молчание.
- Дайте фонарь, - потребовал Салманов. Но и фонарь не обнаружил Шихмурзаева и Садыхова. В каюте их не было.
- Что будем делать? - спросил боцман.
- Идите спать, - разрешил Салманов. - Завтра разберемся. Далеко не убегут.
- Спать так спать, - согласился боцман.
Вслед за ним разошлись и другие. Эльдаров подошел к Салманову, который продолжал освещать каюту. Ужин еще не был закончен. Салманов потушил фонарь.
- Что делать? - спросил он.
- Идемте скорей отсюда, - попросил Эльдаров. - Прошу вас.
Они молча шли по пароходу. Салманов, словно заведенный, тушил и снова зажигал фонарь. В каюте они сразу же разделись и легли спать.
Читать дальше