Рустам Ибрагимбеков: Похороны в Калифорнии

Китти. Зачем же меня привезли сюда? Я, по-моему, не просилась. Завязали глаза. Зачем мне завязали глаза?

Шериф. Всем завязывали.

Китти. Чтобы не запомнила дорогу? Значит, боитесь, что я, сбегу?

Шериф (смеется). Очень боимся.

Китти. Я всю жизнь делала открыто то, чем многие занимаются тайком, за спиной мужей. Я всегда презирала тайных шлюх. А в этом городе меня хотят лишить единственного преимущества!

Шериф. Тише, Китти, тише. Успокойся... Такие уж у нас обычаи. Ты же знаешь, как я к тебе отношусь.

Китти. Все вы хороши! Только и слышишь разговоры о нравственности и чистоте. А наедине каждый норовит отмочить что-нибудь скотское. Сил нет терпеть.

Шериф (сочувственно). Да, народ у нас сложный.

Китти (заискивающе). А никак нельзя мне уехать отсюда?

Шериф. Нет.

Китти. А говоришь, что хорошо ко мне относишься!

Шериф. Из Золотого каньона не уезжают.

Китти. Я никому не расскажу. Ничего не видела, ничего не слышала. Всю жизнь буду молчать, как рыба. Отпустите, умоляю. Я больше не могу.

Шериф. А чем тебе здесь плохо, не понимаю? Клиентов много, платят хорошо.

К и-т т и. Не могу больше прятаться. Устала.

Шериф. Многого захотела. Так каждый скажет, что устал. Нет уж, придется потерпеть. Порок у нас в городе не в почете, и с этим нельзя не считаться... А как себя вел этот парень с мешком? Что-нибудь рассказывал?

Китти. Нет.

Шериф. А что у него в мешке?

К и т т и. Не знаю.

Шериф. Плохо работаешь, Китти. Тебе известно, что у нас делают с проститутками, когда их ловят?

Китти (пугаясь). Да.

Шериф. Пока я только догадываюсь, чем ты занимаешься. Но ведь могу и узнать. И тогда все. Конец. Ты меня поняла?

Китти. Да.

Шериф. Умница.

В салуне "Тихая заводь" нестройный гул голосов постепенно переходит в пение.

Напились.

Китти. Еще бы! Целый день пьют взаперти.

Шериф. Когда народ много пьет, рано или поздно жди неприятностей.

Как бы в подтверждение этих слов в дверях "Тихой заводи" появляется Пьяный Доносчик.

(Кричит.) Назад!

Доносчик (останавливается на пороге. В руке у него какая-то бумажка). Я туда... (Показывает на памятник.) Бросить хочу. (Машет бумажкой.)

Шериф. А что у тебя там?

Доносчик. Сам знаю.

Шериф. И очень хорошо, что знаешь. Но бросишь позже...

Доносчик (упрямо). Я сейчас хочу.

Шериф. Сейчас нельзя. Давай назад, я тебе говорю.

Доносчик. Я сам слышал.

Шериф. Что?

Доносчик. Крики. (Показывает на Китти.) Она кричала, проститутка.

Шериф. Ты что мелешь?

Доносчик. Я точно знаю - она проститутка. И кричала сегодня. Я все здесь написал.

Китти. А ты, скотина! Сам же ходишь ко мне через день!

Доносчик. А теперь одумался. Совесть заела.

Шериф (идет к дверям салуна). Ну ладно, давай твою бумажку, я ее брошу.

Доносчик. Нет. (Прячет бумажку с доносом за спину.) Обманешь. Я сам... Чтобы Хозяин узнал правду. (Вдруг всхлипнув, начинает плакать.) Если бы он знал, что творится... Все врут, развратничают, а говорят о чистоте... о морали! Обманывают бедного... Я все написал. Все как есть... Против пьянства тоже написал. Чтобы не пили больше. Совсем не пили... Ни грамма... Мы же можем, если захотим. (Подойдя к памятнику, бросает свой донос в щель в постаменте.)

Песня в "Тихой заводи" звучит громче, дверь с шумом распахивается, и толпа пьяных посетителей вваливается на площадь, покачиваясь в ритме мелодии...

Шериф (пытаясь остановить толпу). Стойте! Назад! Назад! Еще не время! Рано... Рано...

В своем кабинете просыпается спящий за столом Хозяин. Отпивает глоток из стоящей перед ним бутылки.

Хозяин. Запели. К чему бы это? Пора начинать, что ли? (Наливает себе еще в стакан, морщась, пьет, подходит к двери на балкон. Понаблюдав за происходящим на площади, возвращается к столу. Собирается сесть.)

Дверь в глубине комнаты отворяется, входит Путник

(Спиной почувствовав его появление, застывает в нелепой позе, на полусогнутых ногах.) Ты?

Путник остается в дверях, в руке его револьвер.

(Все в той же позе.) Я не виноват, я все объясню. Только не стреляй!

Путник. Повернись.

Хозяин (торопливо и жалобно). Нет. Умоляю. В спину ты не выстрелишь. Я знаю. Выслушай меня. Прошу тебя.

Путник. Ты еще надеешься оправдаться после того, что сделал?

Хозяин. Ты прав тысячу раз. Меня... Это самое... четвертовать мало.

Путник. Поставил для утешения памятник и решил, что сполна рассчитался?

Хозяин. Я не убивал тебя.

Путник. Бросить распоротого до горла товарища, не забыв прихватить единственную флягу с водой, - это не убийство?!