Рустам Ибрагимбеков - Похороны в Калифорнии

Вдова. Конечно, нет.

Путник. О чем же ты хотела меня предупредить? Ты намекала на какую-то опасность.

Вдова. Мне показалось... От него всего можно было ожидать...

Путник. Ты знала, что в меня будут стрелять, но перестала удерживать от выхода под пули, как только поняла, с какими намерениями я сюда пришел.

Вдова. Неправда. Я люблю тебя, и только это имеет для меня значение.

Путник. Может быть. Но одновременно из-за еще большей любви к собственным портретам ты не против того, чтобы меня. убили. Не так ли?.. Ну что же, раз так, то и я не имею ничего против. С некоторых пор, как я тебе сказал, твои желания для меня закон! Жаль, правда, что не состоится свидание с родиной, но будем считать, что это достаточная плата за то, что я ее покинул. Сейчас я выйду на площадь, и все произойдет так, как было вами - тобой и им задумано...

Вдова. Неужели ты можешь поверить, что я хотела твоей смерти? Все, что он сказал, - ложь!

Путник. Все?

Вдова. Есть вещи, которые тебе трудно объяснить. И не потому, что я считаю себя виноватой... Просто ты не поймешь.

Путник. Почему?

Вдова. Потому что вокруг тебя все должно быть чистым и правильным. И я в том числе. А в жизни так не бывает, в ней рядом с самым прекрасным - грязь. Даже в любви... Но ты этого не видишь и не хочешь видеть. И поэтому я никогда ничего не могла тебе сказать... Ты из тех, кто не поднимет кусок хлеба с земли, даже если будет умирать с голоду!

Путник. Я ел полевых мышей и пил воду из вонючих дождевых луж.

Вдова. Но если я скажу тебе, что этот человек (бросает взгляд на тело Хозяина), будучи законченным негодяем, сделал для меня так много, что я ни в чем не могла ему отказать, ты даже не попытаешься меня понять.

Путник. Нет.

Вдова. Я была в этом уверена.

Путник. Он действительно для тебя много сделал, но...

Вдова (перебивает). Не много, а все! Если бы не он, я до сих пор лежала бы парализованной в этой коляске.

Путник. Значит, ему почему-то очень было нужно тебя вылечить.

Вдова. Он любил меня. И даже когда я бросила его ради тебя, он продолжал меня любить.

Путник. Зачем ты мне все это говоришь?

Вдова. Я люблю тебя... Ты мне веришь?

Путник. Как ни странно, верю.

Вдова. Ты не простишь меня... Но молю тебя только об одном: тебе нельзя выходить туда. (Показывает на площадь.)

Путник. Знаю.

Вдова. Но ты все равно это сделаешь?

Путник. Да. Не беспокойся, мое выступление не затянется и о тебе я ничего сказать не успею - у вас тут отличные стрелки, как сообщил мне один подающий надежды местный житель. Прощай. (Взяв свой мешок, направляется к двери.)

Вдова. Подожди. Ты не прав... Мы же любим друг друга...

Путник. Да...

Вдова. Умоляю тебя, не делай этого. Я буду мучиться всю жизнь...

Путник (усмехнувшись). Для облегченья твоих страданий будем считать, что я сделал это не из-за тебя. Кто-то же должен сказать правду этим беднягам (кивает в сторону площади), которых дурачат только потому, что когда-то на общее несчастье я нашел в этих местах золото! (Уходит.)

На площади, у памятника. Жители Золотого каньона, приплясывая, поют свою песню. Среди них Игрок, Китти, Гробовщик, Доносчик.

Ветеран стоит в стороне, он с неодобрением взирает на толпу. Шериф следит за балконом. Три помощника готовы в любую секунду открыть стрельбу.

Путник, выйдя из подъезда, направляется к памятнику. Помощники Шерифа берут его на мушку.

Шериф. Без моей команды не стрелять.

Путник влезает на гранитный постамент; подняв руку, он требует тишины. Слышны возгласы: "Кто такой?", "А ну, слезь оттуда!", "Тащи его!.."

Путник. Тихо!

Доносчик (орет). Кто ты такой, чтобы мы тебя слушали?

Путник. Я знаю дорогу через перевал. И пришел сюда, чтобы помочь вам отсюда выбраться... Все, что вам обещали и обещают, - ложь! Ни слова правды! Все вранье! И не ждите никакого дележа золота в будущем!..

Толпа разражается возмущенными возгласами. Путник продолжает говорить, но его не слышно. Чьи-то руки тянут его за штанину. Путник пытается удержаться на постаменте, но тщетно. Разъяренная толпа стаскивает его на землю.

Китти (кричит). Что вы делаете? Остановитесь!

Шериф (помощникам). Не стрелять. Хозяин был прав, нет преград народному гневу! Народ сам выбирает время и место. И мы не в силах ему помешать.

Ветеран (схватив ведро и тряпку, энергично пробивается к памятнику). Пустите! Пустите меня!

Китти (прикрывая Путника). Остановитесь! Прекратите! Я знаю его, он отличный парень.

Игрок (помогая ей, незаметными, но сильными ударами сдерживает активность первого ряда толпы). Осторожно! Не увлекайтесь! Здесь женщина! Осторожно!