Рустам Ибрагимбеков: Забытый август

- У немцев сыновей полка не бывает. У них все взрослые.

- Среди взрослых тоже бывают маленькие.

Тут Качан спросил, почему у немцев не бывает сыновей полка, а у нас они бывают, и я объяснил ему, что для нас война потому и называется Великая Отечественная, что весь народ воюет: и взрослые, и дети, и старики, а для них она захватническая, у них одни солдаты воюют.

Все немного помолчали, а потом Хорек заявил, что сын полка никакой не разведчик; управдом сказал, что он простой связист.

- Связист - это тоже опасно, - сказал Рафик, - я в кино видел.

- На фронте все опасно, - поддержал я его. - И медаль там просто так не дают.

Хорек промолчал...

Мы ждали сына полка долго. Когда он вышел из ворот, Пахан демонстрировал нам свою силу. Четыре человека тащили к нему большой камень, а он кидал его двумя руками все дальше,

Мы не сразу заметили сына полка и поэтому даже растерялись. Он прошел мимо нас, держа в руках ведро с краской и короткую кисть. Все посмотрели на Пахана, ждали, что он заговорит с ним. Но Пахан почему-то молчал, тоже растерялся, наверное. Первый раз я видел, чтобы Пахан потерял уверенность в себе. Конечно, он старался не показать вида, но я сразу подметил это.

Потом он почему-то поднял с земли свой камень и окликнул наконец сына полка. Сын полка обернулся. Пахан держал над головой камень. Руки его дрожали от напряжения, и вздулись мышцы - камень все-таки был очень тяжелый.

- Смотри, - сказал Пахан и с шумом выдохнув воздух, швырнул камень очень далеко.

Все ахнули. Камень упал на дорогу, недалеко от сына полка.

- А теперь давай ты, - сказал ему Пахан и вытер пот со лба.

Все ждали, что ответит сын полка. Я так не хотел, чтобы он согласился!

- А потом что? - спросил сын полка.

Пахан опять растерялся.

- Ничего,

- Ну тогда в следующий раз.

Сын полка улыбнулся и пошел к дому. Все посмотрели на Пахана. Тот - на Хорька. Но и Хорек не знал, что подсказать. Пахан разозлился и поступил совсем глупо.

Он обозвал сына полка маляром! Качан и еще кое-кто из наших хихикнули. Остальным стало стыдно. Сын полка не обернулся.

- Тоже мне герой, - проворчал Пахан.- Видали таких. В Саратове их навалом... А вы чего стоите?! - крикнул он на нас. - Тащите камень!

И как начал его швырять!..

Пугание состоялось поздно вечером и кончилось для меня очень неожиданно.

Сперва мы стучались к ним в окна и прятались, потом кричали женскими голосами: "Режут!", "Убивают!" и т. д. И только после этого приступили к главному пуганию. Каждый притащил с собой из дома по простыне. Расим - Хорек назначил его старшим - разбил нас на пары. Я попал не с Рафиком, а с Качаном. За лето голова у него выросла еще больше и еле держалась на тонкой шее.

Пока не было сигнала к началу, мы сидели с ним в подъезде Рафикиного дома.

- Ну что, похвалили тебя сегодня? - спросил я его от нечего делать.

- Да, - просиял он.

- И ты рад?

- А чего? - насторожился он, почувствовав в моем вопросе подвох.

- А ничего, - сказал я. - Радоваться-то нечему. Ты хоть понимаешь, за что тебя хвалят?

- А почему? - обиделся он. - Я приказы выполняю.

- Разные, приказы бывают...

- Это я не знаю. Мне что говорят, то я и делаю. На то и дисциплина.

Тогда я сказал, что и дисциплины бывают разные. Качан понял, что я затеял разговор, за который может не поздоровиться, и испугался. Я спросил, читал ли он "Тимура и его команду". Он не читал, только кино видел.

- Помнишь, там два отряда было? Один, которым Тимур командовал, а другим Мишка Квакин. Помнишь?

- Ну помню...

- Так вот, если помнишь, то должен был понять, что тимуровский отряд людям пользу приносил, а отряд Мишки Квакина, наоборот, был бандой хулиганов. Понял?

- Чего ты хочешь от меня? - разозлился вдруг Качан. - "Помнишь, не помнишь", - передразнил он. - Что ты экзамен мне устраиваешь? Что хочу, то и помню. Отстань от меня! А то расскажу все Хорьку, и плохо тебе будет.

Это он сказал правду. Действительно, если он меня выдаст, мне туго придется. Я усмехнулся:

- Ты же не знаешь, что я хотел сказать. Ты сперва дослушай, а потом делай выводы. Может, ты меня наоборот понял?

Качан немного успокоился, хотел что-то сказать, но тут раздался сигнал атаки - свист Расима, - и мы побежали к Нелькиному дому, на ходу накидывая на себя простыни...

Дверь открыла ее мама. Мы ринулись вперед, как только она повернула ключ, и ворвались в квартиру. Все были закутаны в простыни и орали как резаные. Кто-то даже в комнату заскочил,

остальные носились по маленькому, тесному коридору. Только я не бегал.