Мирза Ибрагимов - Наступит день

А советские воины все шли и шли мимо бесчисленных ликующих толп, и на их лицах играла улыбка, глаза выражали сочувствие к людям труда, дружелюбие к угнетенному народу.

Клевета, обман и ложь, которые изо дня в день распространялись правящими кругами в продолжение многих лет, оказались не в состоянии поколебать в сердце народа любовь и доверие к имени Ленина, к великой Стране Советов, расстроить торжественную, вылившуюся в стихийную демонстрацию встречу народа с Советской Армией.

Охваченные неудержимой радостью, люди бросались в объятия друг друга, целовались, иные плакали.

Фридун тихонько указал Курд Ахмеду на двух железнодорожных рабочих. Крепко обнявшись, они расцеловались.

- Дожили, братец, до светлого дня! Дожили!

- А мы чего стоим? - проговорил Фридун и заключил Курд Ахмеда в объятия.

- Да, это исторический день, который не будет забыт ни нынешним поколением, ни будущим. Его будут помнить и дети наши и внуки! - сказал задумчиво Курд Ахмед.

- Эй, дитя Шираза! - вдруг раздался недалеко от них восторженный возглас.

Они обернулись и увидели, как двое бедно одетых мужчин пробиваются навстречу друг другу.

- Здорово, сын Ардебиля! - ответил второй.

Встретившись наконец, они обнялись.

- Какой праздник! - воскликнул тот, кого назвали ширазцем. - Лучше, чем Новруз-байрам!

- Ты раньше найди себе хоть чувяки на ноги, а потом уже празднуй! процедил стоявший поблизости долговязый господин в коверкотовом костюме и с изящной тростью в руке.

- Не беспокойся, найду и чувяки, господин, - сказал ардебилец. - А что до праздника, так большего мне и не надо: ведь прогнали Реза-шаха! Этого мне до конца жизни хватит.

- Ну, гора впереди, ты ее еще не перевалил! Реза-шах ушел - его сын пришел. Посмотришь на эти улицы завтра! - прошипел господин со злобой. Ведь завтра пятница - хороший день. Выйди-ка на юг Тегерана и погляди, кто сюда двигается!

Ширазец угрожающе взглянул на господина.

- Значит можно поздравить тебя! - с ехидством сказал он. - Господа англичане спешат к тебе на помощь? Уж не шпион ли ты, сударь?!

Втянув голову в плечи, долговязый господин юркнул в толпу.

Фридун оглядел товарищей испытующим взглядом.

- Нам предстоит жестокая борьба, друзья! Она по-настоящему развернется только теперь...

С течением времени создавались и начинали действовать рабочие организации, выходили демократические газеты.

Фридун, Курд Ахмед, Риза Гахрамани, Серхан, Ферида и Арам Симонян работали без устали, поспевая всюду. Втянулись в работу Судаба и Хавер.

Курд Ахмед, Фридун и Риза Гахрамани вместе с несколькими видными общественными деятелями, вернувшимися из южной ссылки, были руководящими работниками организации.

Вместе с тем после первых минут растерянности и паники начали оживать и силы реакции. Видя опору в английских войсках, они усиливали свою деятельность, тем более что правительственный аппарат все еще находился в их руках.

Выйдя из дому, Курд Ахмед и Фридун отправились на один из больших народных митингов. Он был создан с целью оказать давление на правительство. С первого же шага они оказались в шумной, быстро движущейся толпе. Казалось, будто все население города стремится в одном направлении.

Здесь можно было увидеть людей самых различных слоев - рабочих, крестьян, купцов, духовных лиц, интеллигентов, мелких торговцев, - но преобладающее большинство составлял трудящийся люд.

Слышались отдельные выкрики:

- Зиндебад азадеи Иран! Да здравствует свободный Иран!

- Мурдебад режимы истибдад! Долой деспотический режим!

- Долой Пехлеви!

- Долой правительство реакционеров!.. Затем раздавались громовые возгласы "ура".

Через каждые сто шагов можно было видеть новые группы демонстрантов, поднявших своего оратора на плечи.

Одна из таких групп несла высоко над собой оратора, в котором Фридун и Курд Ахмед узнали Ризу Гахрамани. Это шли железнодорожники. Среди них находился и машинист Серхан со своим кочегаром и старый стрелочник.

- Долой кровавую деспотию! Мы требуем хлеба! Мы требуем работы! Накормите наших детей! - отчетливо выкрикивал Риза Гахрамани, встречая всеобщее одобрение.

Потом он обратился с призывом:

- Кликнем трижды "ура" во славу свободы!

И по всей бесконечной толпе прокатилось троекратное громовое "ура".

На улице Фирдоуси толпа замедлила шаг, потом, уплотнившись до предела, остановилась.

Фридун и Курд Ахмед стали пробиваться к балкону двухэтажного дома, где была устроена трибуна. В это время послышался треск мотоциклов. Оказалось, это прибыл в сопровождении трех жандармов старший агент жандармерии.