Мирза Ибрагимов: Слияние вод

- Будет исполнено...

Проводив тяжелым взглядом Рустама, легко вскочившего в седло, Салман плюнул:

- Ведь шестьдесят скоро, а в седле, как юноша! Не стареет, рыжий дьявол, до ста дотянет, если не пристукнут обухом... - И, лениво загребая ногами, побрел по полю.

Неподалеку от узкого моста через арык его остановили две женщины и большеносый мужчина с бегающими глазами. Колхозницы сперва посмотрели на Салмана, потом на большеносого и поджали губы.

- Ну? - угрюмо спросил Салман.

Женщины только вздохнули.

- Идите-ка по своим делам.

- Так мы по делу и хотим поговорить, - отозвался большеносый Бахар. Правда ли, что сюда пришлют машину?

- Допустим. А тебе-то что?

- Как это что?... На ручной уборке мы столько бы заработали! возмутились женщины.

- Вот-вот... - Салман злорадно рассмеялся. - Небось весь год спекулировали на базарах, отсиживались в чайханах, а теперь решили на ручной уборке и деньжат заколотить, и минимум трудодней выработать. Вижу насквозь ваши уловки.

- Братец Салман, если тебя Рустам унизил, то мы то в чем виноваты? сказала жена Бахара. - Любишь девушку - укради! Мало ли в округе лихих игитов? Сговорись с ними - да и увези темной ночью к стогу сена. А утром Рустам сам взмолится: женись, прикрой стыд...

- Что за чушь мелешь, баба? - взвыл Салман. - Своему сыну советуй!... Мне неохота гнить в тюрьме.

- Салман, какая тюрьма? Тут свадьбой пахнет, - внушительно сказал большеносый Бахар. - Мы всегда поможем, не сомневайся. А на это поле пусти наших женщин. Если машина такая умная, так пусть остатки подбирает. А мы тебя, понятно, отблагодарим...

"При случае и эти лодыри пригодятся", - подумал Салман и, дергая плечом, пожаловался:

- Я маленький чин, товарищи. Слон выше верблюда, а Рустам сильнее своего заместителя. Ему плевать на ваши интересы. Об одном мечтает: поскорее машинами убрать хлопок, чтобы в Баку сказали: "Спасибо". Не знаете вы, что ли, своего хозяина?

- Э-э-э, братец! - заныл в тон ему Бахар. - У злого хозяина бывают добрые приказчики. Махни разок папахой - всё бабы сюда примчатся, к утру уберут до единого комочка. А мы на тебя молиться станем.

- Ладно, ладно, проваливай! - с притворным гневом крикнул Салман. Отойдя шага два, он остановился и как бы вскользь заметил: - Мостик-то больно шаткий, ненадежный. Как бы машина не рухнула в арык. Починить бы мостик!

И быстро пошел к полевому стану...

5

Усталый Рустам, то и дело вытирая потное лицо и платком и рукавом, еле доплелся до участка Гызетар, но, увидев людей, подтянулся.

- У вас много раскрывшихся коробочек! Постарайтесь, соберите до непогоды.

- Не на хозяина, на себя работаем! - немного обиженно ответила Гызетар, - И так жилы тянем, А сколько процентов?

- Девяносто пять. Если поднажать, через неделю план выполним. Смотрите не подкачайте напоследок: освежевав барана, не опоганьте мясо у хвоста.

Разогнувшись, тетушка Телли спросила своим обычным насмешливым тоном:

- А как у Кара Керемоглу?

- Дался тебе этот Кара!... - с досадой заворчал Рустам. - Ты за звеном лучше следи. - Но, видя, что тетушка не спускает требовательного глаза, неохотно добавил: - На три процента больше.

Тетушка огорченно вздохнула.

- У него жирнее грунты, - попытался объяснить председатель. Но вышло еще хуже: тетушка напомнила о засолонившемся участке, куда, как на пожар, помчалась его любимая невестка.

"Ну, какой зловредный язык!" - уныло подумал Рустам и, чтобы хоть чем-нибудь отвлечься от неприятных мыслей, нагнулся, начал собирать с нижних веток пушистые, нежные хлопья.

Гызетар сжалилась.

- Шел бы, дядюшка, по своим делам! Как-нибудь справимся, не подведем...

А спина у Рустама сразу же затекла: с усилием выпрямился, вытер лицо подолом рубашки.

Осень, а муганский зной не спадал, только вечерами, после захода солнца, на степь спускалась прохлада. Но сумерки наступали рано, неожиданно сгущались, заволакивали плотной завесой равнину. Уже багрянцем и золотом вспыхивали листья, коробились и опадали в траву. Уже увядали и сохли травы. Плантации хлопчатника еще зеленели, но и там кусты поредели, съежились, поджали ветви. Не дай бог, выпадет сильная ночная роса или, того хуже, хлынет дождь, тогда сортность хлопка снизится, план не будет выполнен.

От жары, от непрерывного напряжения Рустам за несколько недель заметно постарел. В усах и в щетине на подбородке не осталось ни одного черного волоса... Под глазами набухли мешки, мучила - одышка, часто приходилось присаживаться на межу, чтобы перевести дыхание. И с колхозниками он говорил уже не как прежде, не приказывал, а упрашивал, не распоряжался, а уговаривал.