- Вход воспрещается!
Дальше изображен Дом правительства в Москве, сфотографированный так, что на переднем плане оказался фонарь с площадки бывшего храма Христа.
Подпись:
"Дом Правительства на Берсеневской набережной. Фонарь в стиле "ампир" хорошо гармонирует с домом, показывая неприемлемость данного объекта для искусства СССР".
Точка. Объект неприемлем. Обвинение тяжелое. Мы готовы даже допустить, что справедливое, предварительно узнав, в чем дело. Но положение безнадежное. "Не задавай кассиру вопросов".
После такой лаконичной и беспардонной критики обхаянному архитектору остается одно - снять лиловые подтяжки и повеситься на том самом фонаре в стиле "ампир", который "так хорошо гармонирует с домом". Хорошо, что фонарь снесли уже вместе с храмом, и жизнь архитектора покуда в безопасности.
Иногда, очень редко, критик хвалит. Но хвалит он как-то противно и бездоказательно, по той же форме э 1 - "Соблюдай очередь".
"Дом Стройкома на Гоголевском бульваре. Фасад с переулка. Стеклянные стаканчики приятно акцентируют высокий фасад, лишая его элементов корбюзианизма".
Зная тяжелый характер критика, не будем задавать ему надоедливых вопросов - "почему да почему", почему "приятно", почему "лишают"? От него толку не добьешься.
Обратимся прямо к редакции.
- Товарищи редколлегия, дорогие товарищи (по алфавиту) Вильямс, Вязьменский, Дейнека, Кондраков, Малкин, Моор, Мордвинов, Новицкий, Перельман, Соколов-Скаля и Точилкин! Не считаете ли вы, что критик уже сделал свое дело и ему давно пора уйти из журнала? Не бойтесь! Вперед! Ведь вас много (если считать по алфавиту), а он один. Его очень легко взять врасплох. Подстерегите его, когда он будет сочинять очередные трамвайно-архитектурные выпады, схватите его (вас так много!) и унесите из редакции.
И, главное, не забудьте проследить, чтобы он обязательно спустил за собой воду. Так теперь принято в новых домах, будь они со стеклянными стаканчиками или в виде цистерны, сжатой между пилонами.
1932
Сделал свое дело и уходи. - Впервые опубликован в газете "Советское искусство", 1932, э 6, 2 февраля. Подпись: Ф.Толстоевский. Фельетон не переиздавался.
Печатается по тексту газеты "Советское искусство".
ЧЕЛОВЕК В БУТСАХ
Человек, пробиравшийся по учрежденскому коридору, не был похож на обыкновенного посетителя. И взгляд у него был не робкий, и одежда была какая-то не совсем обыкновенная - пальто с желтым кожаным воротником, каракулевая кепка и голубоватые футбольные бутсы, однако без шипов.
Высокомерно расталкивая секретарей, он без доклада вошел в кабинет главы учреждения. Вошел как раз в ту минуту, когда там происходило летучее совещание.
Все недовольно повернули головы, а глава учреждения даже издал некий гневный звук - не то "пошел вон", не то "прошу садиться".
- Может быть, я помешал? - спросил человек в бутсах.
- У нас летучка, - грубо заметил глава.
- Тогда я могу уйти.
- Хорошо. Идите.
Человек поправил на голове каракулевую кепку и, грозно улыбаясь, молвил:
- Я ухожу. Но, уж будьте любезны, всю ответственность берите на себя. Возлагаю ее на вас.
Это было сказано так торжественно, словно незнакомец собирался возложить на главу учреждения жестяной могильный венок с муаровыми лентами.
Глава испугался. Он терпеть не мог ответственности, а потому торопливо сказал:
- В чем же дело? Садитесь, товарищ.
Человек выбрал стул получше и начал:
- Как, по-вашему? Нужно проводить технику в массы?
- Нужно.
- Может быть, не нужно? Вы скажите откровенно. Тогда я уйду.
- Почему же не нужно! Я ведь с вами согласился сразу.
- Нет, - сказал незнакомец. - Я вижу, что вы против технической пропаганды. На словах вы все за, а на деле... Положительно придется возложить ответственность на вас.
Он подумал и прибавил:
- А также на летучее совещание. Я ухожу. И тут всем сидевшим в кабинете явственно представился страшный могильный венок. Так было хорошо, все тихо сидели, обменивались мнениями, пили чай, никому не причиняли зла - и вдруг пришел ужасный незнакомец.
- Честное слово, - сказал глава, - мы всей душой...
- Всем сердцем, - беспокойно подтвердили члены летучего совещания.
Однако незнакомец с кожаными отворотами долго еще капризничал и ломался.
- Нужно организовать театр технической пропаганды, - сказал он наконец. - Понимаете?
Никто ничего не понял, но пришелец быстро все растолковал.
Читать дальше