Фазиль Искандер: Поэт

Все быстрее и быстрее двигаясь в ресторан, как бы отстреливаясь от Кирбабаева ржавыми выстрелами хлопающих за спиной железных дверей, наш поэт все восторженнее думал: о, как я был прав, что никогда в жизни не допускал в своих стихах социальной темы! Не допускал и не допущу! Энергия стиха и никаких идей!

* * *

После перестройки его книги, обгоняя одна другую, стали появляться на прилавках. Он изъездил Европу по следам своих поэтических снов. По его словам, сны были интересней.

- Хорошо, что я успел о Европе написать до того, как увидел ее, говорил он, - там много интересного. Но так написать, как я написал до того, как увидел ее, теперь я не смог бы.

Сейчас он один из самых видных поэтов страны. Недавно он получил Государственную премию.

Ему эту премию вручал лично Ельцин, впрочем, как и всем остальным. Но навряд ли, да и просто невозможно представить, чтобы кто-нибудь из остальных лауреатов услышал слова, сказанные нашему поэту. Если верить ему (я хочу сказать - поэту), Борис Николаевич Ельцин, пожимая ему руку, широко улыбнулся и сказал:

- На ловца и зверь бежит.

- Мистика! - по привычке произносил поэт, пересказывая нам слова президента. - А разве не мистика, - добавлял он в сторону тех, кто явно сомневался, что президент произнес эти слова, - что я - поэт, всю жизнь гонимый издательствами, стал лауреатом Государственной премии?

- Юра, - сказал я шутливо, - ты, оказывается, не великий поэт.

- Почему?! - взревел он.

- Вспомни судьбу великих русских поэтов, - сказал я, - разве у когонибудь из них она увенчалась таким блестящим успехом?

Он помрачнел и надолго задумался.

- Так что же?

- Еще не вечер, - сказал он впервые в жизни тихим голосом.