Марианна Яхонтова: Декабристы

Ш е р в у д. Вы, вероятно, из столицы, сударыня, и не привыкли к захолустью, где просвещенный человек не в силах приложить щедрые дары, данные ему природой.

М а р и н а. Из столицы? Почему вы так думаете? Нет, я всегда жила в деревне.

Ш е р в у д. Эта земля недостойна вас, сударыня. Вы... (Сергей Муравьев подходит к ним.) Вы извините, г-н подполковник, долг службы призывает меня. Примите выражения нижайшего почтения, сударыня.

М а р и н а. До свидания. (Шервуд уходит.) Какой странный солдат. Он смотрел на меня так, точно я его ротный командир. Хотя и приказано есть начальство глазами, но мне стало страшно.

С е р г е й М у р а в ь е в. Я уверен, что он больше не ошибется.

М а р и н а. Как вы угадали, что это я? Вы меня никогда не видели. Ах, да, вам Мишель говорил. Всем известно, что обрученные не щадят чужого слуха. А я тоже узнала вас, как только вы обернулись. Мишель...

С е р г е й М у р а в ь е в. Не пощадил и вашего слуха?

М а р и н а. Нет, нет, это совсем другое. Мне говорил не только он, - я с вами давно знакома. Я читала о вас у Плутарха.

С е р г е й М у р а в ь е в. Где же именно?

М а р и н а. В жизнеописании Брута.

С е р г е й М у р а в ь е в (быстро). Брута? Но без Цезаря он не Брут.

М-м Л о р э (выходит с Софьей). Марина, вы не имеете ко мне сострадания.

М а р и н а. Я иду, я не подумала. Вы не будете дурно думать обо мне, Сергей Иванович?

С е р г е й М у р а в ь е в. Я буду думать, что Мишель взял лучшее из всех сокровищ Верреса.

(Входит Бестужев.)

Б е с т у ж е в. Марина! Моя милая богиня! Каких святых я должен благодарить за это?

М а р и н а. Оставьте в покое святцы, Мишель. Я раскаиваюсь...

Б е с т у ж е в. В чем? В том, что я могу держать и поцеловать вашу чудную ручку? М-м Лорэ, как я счастлив...

М-м Л о р э. Видеть меня? И я поверю? Вы меня проклинаете. Марина, мы едем.

Б е с т у ж е в. Сережа, ты помнишь, сколько раз я говорил тебе об этом необычайном сходстве...

М-м Л о р э. Вы совершенно напрасно пытаетесь отвлечь мое внимание. Коляска стоит у калитки.

Б е с т у ж е в. К тому же, я говорил тебе, что м-м Лорэ поклонница г-жи Ленорман, к которой ты ходил в Париже и получил удивительные предсказания, правда, не исполнившиеся, но, тем не менее, необычайные.

М-м Л о р э. Мишель, вы неисправимый атеист и, без сомнения, будете наказаны в том мире. Все таинственные силы скрыты от неверующих. Мне она заочно предсказала, что меня убьют разбойники, и я не поверила, - я тогда не предполагала, что попаду в Россию.

С о ф ь я (Бестужеву). Вы не должны говорить о том, чего не знаете. Я бывала у Татариновой, и мне открылся новый мир: мне казалось, что я уношусь в небо.

С е р г е й М у р а в ь е в. Вы бывали у Татариновой? Но ведь это хлыстовщина.

Б е с т у ж е в. Марина, неужели и вас захватила эта мистическая пляска.

М а р и н а. Я предпочитаю бальную.

М-м Л о р э. Вы видели г-жу Ленорман? О, расскажите!

М а р и н а. Смотри, Софи, здесь уже поспели вишни, а у нас они совсем зеленые.

С о ф ь я. Марина!

С е р г е й М у р а в ь е в (наклоняя ветку). Пожалуйста.

М-м Л о р э. Что же вам она предсказала?

С е р г е й М у р а в ь е в. Что если я не доживу до старости, то умру в молодости.

М а р и н а. Что если вишни сладкие, то они не кислые, что если меня зовут Мариной, то, следовательно, не Сусанной. И все это совершенная правда.

Б е с т у ж е в. Что если вы живете, то мир полон. Не так ли, моя дорогая, она сказала это? Если вас не будет, то я умру.

М а р и н а. Правду говоря, последнего я не слыхала.

Б е с т у ж е в. Я должен наказать вас. (Целует руку Марины.)

М-м Л о р э. О, вы раскаетесь в своем неверии, когда придет минута горести. Молодость, счастье, так все преходяще на земле... Мы не более как листья, уносимые осенним ветром. Наша жизнь в руке вечного.

С о ф ь я. Мы идем, madame.

М а р и н а. Сергей Иванович, мы ждем вас. Весь мотовиловский птичник ждет вас.

(М-м Лорэ и Софья выходят. Марина приостанавливается у калитки.)

М а р и н а (Бестужеву). Вы проводите нас. Бедный, как, верно, вам наскучили все тайны. Ненавижу все таинственное. Вы должны дать мне слово, что привезете к нам Сергея Ивановича. Слышите? Непременно. (Бестужев и Марина уходят.)

(Входят Спасенихин, Пашков, Гульбин и Щур.)

С п а с е н и х и н. Списали, ваше высокоблагородие. Все тут.

С е р г е й М у р а в ь е в. Хорошо. (Просматривает бумагу.)

(Входят Гебель и Шервуд.)

С е р г е й М у р а в ь е в (отдает бумагу Пашкову). Ступайте. (Гульбин, Пашков, Спасенихин и Щур идут к калитке.)

Г е б е л ь. Все учите их, Сергей Иванович? Напрасно, напрасно.