Игорь Яркевич - Ум, секс, литература

Пора организовать благотворительный фонд для пострадавших от "Вишневого сада". Когда-нибудь, Лена, если у меня будет больше денег, чем сейчас, я обязательно создам такой фонд. Такой фонд просто необходим! Без него всем неуютно. Без него стонет земля.

Все это, Лена, я говорил тебе и тогда, много лет назад, когда мы впервые встретились. Только ты мне не верила. И я сам себе не верил. Потому что говорил нечто прямо противоположное.

Девственником я уже не был. Невозможно прочесть Чехова, тем более "Вишневый сад", и остаться девственником. А. Чехова я уже читал. А "Вишневый сад" даже уже и видел. Поэтому с девственностью все было в порядке - ее не осталось. Чехов лишил меня невинности, как опытный хуй непорочное влагалище в первую брачную ночь - волосатой кожей на белой простыне сквозь кровь и слезы. Сначала было очень больно; а потом тепло - но потом снова очень больно. Как будто бы кто-то у меня внутри вырубил мой вишневый сад - вишню за вишней.

Я не ностальгирую по советской власти. Пусть по советской власти ностальгирует пока еще не повешенная свободным русским народом коммунистическая номенклатура! Назад возвращаться глупо! Все эти набоковские штучки с реставрацией подвалов и чердаков памяти - довольно пошлый прием, и его пора оставить в покое. Слишком много чести кокетничать с памятью. Пусть с ней кокетничают недоделанные вампиры из московских кафе, навсегда провисшие в пропастях жизни между мостиком ума и бездной секса! Пусть они вызывают из недр памяти светлый образ давно пропавшего города, поселка, человека, дерева, животного, писателя, клитора, текста - чтобы потом этот образ зарезать. Я лучше, если нужно, зарежу тот образ сразу - не кокетничая. Теперь, почти в конце девяностых, я возвращаюсь к почти началу восьмидесятых не из-за любви к геометрии. Не люблю я геометрии! И она меня никогда не любила. В школе по геометрии у меня никогда не было больше тройки. И не из-за того, чтобы показать, как я все помню и ничего не забыл. Я все забыл и ничего не помню! И не из-за орфизма. Я не Орфей, чтобы спускаться в ад за каждой хуйней! Просто так надо. По принципу советских фильмов и американских вестернов: если надо - то надо. Вот если не надо - тогда и не надо. Тогда ладно. Но если надо - тогда может быть только одно: надо.

А начало восьмидесятых - это ад. Сущий ад. Абсолютный ад. Уже ясно, что Россия вступила не только в полосу фазы развала конца социализма, но и в темноту туннеля конца века. Уже надо предпринимать какие-то решительные шаги. Уже надо спасать Россию не только от конца социализма, но и от конца века. И конец века тоже надо спасать от России! А я еще так молод и так глуп! Я еще столько не знаю, так много не умею и почти ничего не понимаю. На самом деле я уже много знаю, немало умею и достаточно во всем разбираюсь. Я еще просто сказать ничего не могу! Я болтаюсь, как макаронина в незакипевшей воде. Я еще не сварился, я еще не готов к употреблению, но я уже варюсь вовсю. Вода вот-вот и закипит.

Я варюсь в России. Я варюсь в Москве. Я варюсь в семье. Я варюсь везде, где только можно вариться молодому, сильному нераскрывшемуся хую, в том числе и в истории - архивном институте. Ведь я - не заебавшийся школьник и не жалкий абитуриент, а уже полноценный, еб твою мать, студент! Я уже на новой ступени бытия, и мне уже на этой ступени тесно.

#

Я весь во власти истории. Какая это замечательная наука! А какие трогательные разного рода историко-архивные дисциплины! Только с их помощью можно ответить на самые волнующие вопросы: почему Иван Грозный взял Казань, а не наоборот? Где река Волга впадает в море Истины? Отчего на море Истины бушует шторм коммунистической лжи? Какого хуя наши после Бородина отдали французам Москву? А чего это наши в сорок первом так долго отступали? Почему русский хуй такой уникальный? В чем именно сила русского яйца? В чем тайна русской эякуляции? Зачем Сталин убил Кирова? Зачем был семнадцатый год? В какую щеку Бог поцеловал Россию при рождении? Почему Гоголь родился позже Пушкина, но раньше Толстого? Почему Сонечка Мармеладова пошла на панель? Ведь в жизни столько места для талантливой девушки! А чего Анна Каренина легла под паровоз? Ведь в жизни столько места, где можно лечь! Почему русские люди так много пьют? - на эти и многие вопросы могла дать ответ только история.

Но я не ограничиваю свое поле деятельности только историей. В мои планы входило и строительство. Я собираюсь восстановить храм Христа Спасителя, и даже не в одном, а в двух экземплярах! Вдруг коммунисты проклятые снова взорвут храм? Тогда, пожалуй, у России сразу уже есть и второй. Про запас.