Игорь Яркевич - Ум, секс, литература

Помню, были мы как-то раз на "Вишневом саде" в театре на Таганке. Это сейчас он говно, а раньше был знаменитый театр. Впрочем, раньше каждый театр был знаменитый, а сейчас они все говно.

Так вот, "Вишневый сад". Поставил Эфрос. Не Любимов. Играл Высоцкий. Демидова играла. Еще кто-то играл. Где-то минут через десять после начала я все понял! Я понял все! Я понял, что нас наебали. Очень крупно наебали. И что еще очень крупно наебут. Что довольно скоро уже не будет коммунистов. Что начнется перестройка. Потом Беловежское соглашение. Потом - провал! Мощный культурный провал. Полная исчерпанность всех дорог. Полная зацикленность. А всему виной Любимов. Почему он сам не поставил "Вишневый сад"? Это же так просто! Взял бы и поставил. Нет, доверил Эфросу. А Эфрос... О, Господи! А Высоцкий? Зачем он там играл? Через десять минут я уже понял, что на русском будущем можно ставить крест. И не говори мне, Лена, что я не прав! Что причины кризиса девяностых не в том. Именно в этом!

А еще минут через пять я заплакал. О будущем. И все удивлялись, потому что на Чехове в первом акте никто, как правило, не плачет. На Чехове ведь не плачут. На Чехове думают. А чего там, блядь, думать, когда надо плакать?

По распространенному заблуждению, Чехов не располагает к слезам. Чехов, по распространенному заблуждению, располагает к мысли. Чехов - вершина русского ума. Ума сквозь слезы. Жалко, что я тогда не встал и чего-нибудь не устроил! Но я еще не мог. Я еще испытывал уважение к культуре. Раз ставят значит, надо! Вот какой я был маленький и глупый! Вот как я вставал перед культурой на цыпочки и трепетал!

Товарищи, видя, как мне плохо, в антракте достали водки. В антракте мы пошли в туалет и выпили водки. На Таганке всегда были очень хорошие чистые туалеты.

И еще Тарковский. Тоже ведь умный режиссер! То есть у него фильмы с умом. Не просто кадр - а кадр с мыслью. Но с Тарковским мы еще разберемся. Мы еще посмотрим, кто самый умный и у кого в кадре больше мысли.

Я, Лена, мщу. Я не могу ничего поделать с культурным провалом девяностых. Он неуправляем. Но я могу вернуться назад и навести там, сзади, шорох.

Лена - это суд! Я, Лена, судья, то - суд памяти. Лена, я - последний хуй уходящей эпохи. Советский контекст - это такая гадость! Но одновременно и прелесть. Но в нем в любом случае надо разобраться - где там ум, где секс, где еще что. Кто-то должен во всем этом разобраться, Лена!

Есть одна страшная тайна. Маленькая страшная девичья тайна. Я тебе ее открою, но ты, Лена, никому ее не открывай! Это такая тайна, что сразу пиздец, если ее откроешь! Дело вот в чем: то, что в России считается большой серьезной литературой, - читать невозможно! Это очень плохая литература. Вот ведь штука какая, Лена! Только я еще раз прошу тебя - веди себя тихо, никому об этом не говори, как будто ты этого не знаешь. Можно читать Достоевского? Нельзя. Потому что Достоевский - великий писатель! Поэтому и нельзя. И Марка Твена тоже читать нельзя. Хотя и Марк Твен тоже великий писатель! Это, Лена, трагедия. Не зря Марк Твен с Достоевским перекликаются. Через Толстого и Джека Лондона. И те в свою очередь перекликаются. Пол-Джека перекликается с Толстым через Марка, а пол-Марка перекликается с Достоевским через Джека.

Впрочем, это все не так! Все это, Лена, хуйня. Все это издержки зашедшего в тупик постмодернизма. Но как быть с Тарковским? Виноват он или не виноват, что белорусские девочки, поскольку невозможно жить на "зайчики", продают свое белорусское девичье тело на Тверской? Виноват он или нет, что украинские девочки, поскольку на Украине делать нечего и вообще в жизни тоска, продают свое украинское девичье тело на Тверской? Виноват ли он, что эти самые украинские девочки коверкают украинским прононсом сомнительные московские подушки? Виноват ли Тарковский в ошибках российских политиков и экономистов? Виноват. Однозначно виноват. Но это тоже страшная тайна. И тоже ее никому открывать не надо.

Ты, Лена, можешь меня упрекнуть, что я жду от культуры прямого действия и непосредственного результата. Это не так. Я, Лена, давно уже от культуры не жду ничего! В том числе и прямого действия с непосредственным результатом. Поэтому, Лена, Тарковский виноват независимо от того, что я жду там чего от культуры или не жду! А Коппола в разврате украинского девичьего тела не виноват. Коппола здесь ни при чем. А Тарковский при чем!

Хотя Коппола очень похожий на Тарковского режиссер, и еще неизвестно, как бы среагировало на Копполу украинское девичье тело, если бы оно его посмотрело. Но оно его не смотрело.