Александр Кабаков - Рассказы на ночь

Не успели еще раствориться в теплом и влажном воздухе заветные слова "Публицистический проезд, одиннадцать", как мужчина исчез. Вот только что стоял здесь, скалился, комплименты делал - мол, так бы и съел тебя, сестренка, настолько ты аппетитная дама, - и сгинул. Только кусты зашуршали, да нагнулась и выпрямилась, дрожа мелкими листьями, молодая березка, да мелькнула поперек просеки вдали серая тень, вот и все.

А Людмила тут же очнулась и снова стала самою собой - толковой и решительной девушкой, сумевшей без всякой помощи и поддержки дойти от шпального дома на Юго-Восточной железной дороге до столицы страны и здесь порядочно обустроиться. Поэтому прежде всего она достала из особого кармана поддельной, но практичной сумки небольшой телефон мобильной (и, признаемся, до сих пор для нас непостижимой) связи, набрала номер друга Аркадия и все ему сообщила коротко, поскольку деньги щелкают, но подробно. Аркадий Нерушимов, опытный капитан милиции, выслушал внимательно, не перебивая, выслушав же, приказал идти спокойно куда шла, а телефон больше не занимать и ни в коем случае не выключать. Люда и пошла...

Ну что, давно догадались? Правильно. Дальше все будет именно так, как вы думаете.

На веранде дома одиннадцать по довольно глухому даже для дачного места Публицистическому проезду стояла желтоватая тьма, поскольку все занавески из плотного сурового полотна были задернуты. Людмила Острецова пригляделась, привыкла к темноте и обнаружила, что Анна Семеновна встречает ее, сидя на своем любимом месте, в старом и слегка покосившемся, а оттого и плохо качающемся кресле-качалке, из-за простуды накрывшись до самого подбородка большим клетчатым теплым платком и натянув на голову древнюю конькобежную шапочку с мыском на лбу. Однако тут же Люда поняла свою роковую, как говорят про такие ошибки, ошибку: бабка дико, с хрипом захохотала, поглядела на несчастную гноящимися, близко поставленными к переносице голубыми глазками, пошевелила концом мощного носа и вскочила из кресла, оказавшись, естественно, уже знакомым нам неизвестным мужчиной.

- Ну, чего смотришь? - спросил мужчина грубо. - Зубы мои не нравятся или уши слишком большие? Ничего, уши откидываются!

И он снова захохотал, и хриплый рык пронесся над старинным дачным поселком.

Впрочем, к слову сказать, этот поселок и не такое слышал.

- Ах, что вы на себя наговариваете... - кокетливо смутилась Людмила, желая на самом деле, конечно, просто выиграть время. - Уши как уши...

- Не гони, - не поверил мужчина. - Сама знаешь, чьи это уши. Бутылку лучше давай.

- А где бабуля? - Люда никак не могла поверить, что Анна Семеновна находится, как положено, уже в животе мужчины: даже при всей своей изящности пожилая женщина поместиться там никак не могла.

- Где? В Караганде, - мерзко отвечал зверюга, повернулся всем телом и, отодвинув кресло, открыл страшную, как и следовало ожидать, картину.

Анна Семеновна Балконская сидела за креслом на полу, связанная по худым рукам и тонким, как у всех пьющих женщин, ногам липкой лентой-скотчем. Рот ее был заклеен этой же лентой, а глаза закрыты, поскольку сознание она, понятное дело, уже давно потеряла. Да и кто бы на ее месте не потерял?

Тем временем негодяй вырвал из рук Людмилы ее полную гостинцев сумку, вытащил и сожрал вкуснейший, испеченный домовитой Галей пирожок, вытащил бутылку и, свернув ей голову, стал оглядываться в поисках какого-нибудь стакана, поскольку дорогая водка из дозатора прямо в пасть не льется.

- Я вам сейчас фужер дам, - сказала умная и находчивая Людмила.

С этими словами она пошла в гостиную, погремела там посудой в серванте и быстро вылезла в окно.

Вылезши, девушка оббежала дачу вокруг, приперла какой-то случайной доской дверь на веранду, чтобы преступник не ушел, а тут и ребята подъехали. За рулем своего автомобиля ВАЗ-2121 "Нива" находился сам капитан Нерушимов, рядом с ним сидел Коля Профосов с положенной ему по охранной работе профессиональной дубинкой, а сзади нетерпеливо ворочался бывший десантник Игорь Алексеевич Капец с личным тульским помповиком, он из-за своей инвалидности вообще стал суровый и несдержанный до беспредела. В камуфляжах все, как положено военным и охотникам.

В общем, разобрались они с серым.

Посмотрели потом документы - надо же, и фамилия русская, Волков, не из черных, а такой зверь. Завернули в тот же клетчатый платок, загрузили, а на свалке кинули, там свалка недалеко, нашли место, где мусор и без того тлел, ну, еще и бензинчику плеснули...