Степан Печкин - Рассказы

Если придерживаться этой идеи, то мы имеем две точки зрения на зарождение конфликта, на его причину, точки зрения, изрядно вроде бы противоречащих друг другу, но в то же время и согласующихся друг с другом. Первая (MI) указывает, что чародей за что-то обиделся на Кавдаллора, разгневался и обрушил на него всю свою грозную мощь, описание которой и поныне поражает воображение. Маг, согласно ей, поступил по праву сильнейшего и, естественно, поступок его осуждается всеми фибрами души неизвестного автора. MII еще более распространен на эту тему (он, по некоторым, ничем пока не подтвержденным гипотезам, является отрывком какого-то материала пропагандистского плана либо времен конфликта, либо более позднего времени). В нем говорится, что душа мага вообще была черна, как ночь, что он не признавал никакой морали и добропорядочности, и крысы не угодили ему именно своей приверженностью моральным нормам, верноподданностью, правоверностью и именно добропорядочностью.

Вторую точку зрения излагает MV, являющйся, по видимому, частью апологии мага то ли перед крысами, то ли, что гораздо более вероятно, перед историей вообще, перед некоей высшей инстанцией истины. В нем он предстает перед нами как человек возвышенного нрава, героически-мечтательного характера, как философ, ученый, бесстрашный искатель и испытатель. Самым ярким местом манускрипта, да и всей, наверно, трагедии, является то место, где он говорит о том, что крысы, творчески пассивные, не мечтающие и не совершающие подвигов во имя познания, имеют больше шансов на выживание, и, следовательно, более предпочтительны для природы, чем он. Он ли начал борьбу с крысами или же наоборот, на это указаний здесь мы не находим. Для истинного приходоведа его субъективное восприятие является высшим объективным свидетельством, отражением реальности и авторитетом. Каждый, повторим, волен строить свои предположения и выбирать сам.

Соответственно, также каждый сам волен экстраполировать и восстанавливать ход конфликта. Точнее, ответный удар Крысиного Короля, ибо действия его противника достаточно подробно, хотя и в форме, не лишенной изрядных гипербол, описаны в MI. Опять же, был ли это первый его ответный удар или же нет, нам неизвестно. MI частично говорит о том, что как бы свыше Кавдаллору пришло какое-то гениальное решение его проблемы. Что это было за решение, наука на данном этапе также сказать не может. Существует лишь одно исследование, в котором автор, молодой, но уже маститый кавдаллорист, сообщает, что однажды путем настойчивых галлюцинаций особой мощности ему удалось выделить из текста MIV образ некоего существа женского пола по имени Анаконда Суперфак, которое, по-видимому, и сыграло главную роль в замысле Кавдаллора и роковую - в судьбе мага. Указание на это существо таится и в недостающем отрывке MI, и над восстановлением его сейчас и трудится талантливый молодой ученый.

Тоже не так уж давно было установлено, что MVI, написанный на староанглийском языке с некоторыми незначительными специфическими флюктуациями и легко поддающийся расшифровке любому, с этим языком знакомому, является частью жалобы мага на то плачевное состояние, в котором он оказался в результате реализации коварного - или гениального - плана Кавдаллора, внушенного ему высшими силами.

И наконец, MVII, вызывающий также немало споров и разногласий в кавдаллористической среде. По нашему частному, в высшей степени никому не навязываемому мнению, между прочим, весьма далекому от общепринятых теорий, это либо славословие Кавдаллора, написанное каким-нибудь придворным поэтом-"крысой", либо просто описание его победы или ее последствий. Вместе с тем, что маг как бы побежден, много в тексте указывает на то, что дела его явно не пропали даром, и какие-то семена, посеянные им, дали в сознании "крыс" еще робкие, но уже вполне весомые всходы. Это сближает трагедию предмет нашего исследования - с великолепной интерпретацией великого сюжета всех времен и народов, солнечным мифом, мифом жизни, смерти и воскресения светила, вечного циклического перехода...

Степан Печкин

Стихи разных лет, хорошие и разные

Бродячей кошке на остановке

Подойди сюда, сядь, будь со мною, сестра Будь со мною, пока я жду свой автобус Здесь нет ветра, и ты можешь хотя бы ждать, пока я уеду

Что я хочу сказать тебе, глядя в твои глаза Веришь ли ты еще, Что за этой холодной весной будет теплое лето И твой милый найдет тебя, и поймет, зачем он искал Как понял я, еще так недавно ничей и немилый И ты еще вспомнишь, насколько твоя жизнь лучше моей В эти холодные дни и морозные ночи В эту шальную, дурную, но все же весну